Особенности развития мнемических способностей на поздних этапах онтогенеза

Молчанов К. А. (Москва)

Молчанов Кирилл Александрович –  кандидат психологических наук, старший преподаватель кафедры психологии и технологий педагогической деятельности Московского государственного медико-стоматологического университета. E-mail: mkirill24@gmail.com

Аннотация. Мнемические способности представляют собой многоуровневое образование, включающее три блока: функциональный, операционный и регулирующий. В течение жизни соотношение между этими составляющими претерпевает значительные изменения. Этот процесс проходит в несколько этапов. Для периода поздней взрослости характерны качественные и количественные особенности указанных составляющих.

Ключевые слова: мнемические способности, функциональные, операционные, регулирующие механизмы, онтогенез, возрастные изменения, поздняя взрослость.

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

1. Понятие «мнемические способности»

Под мнемическими способностями понимается многоуровневое образование, включающее три блока: функциональный, операционный и регулирующий. Они выступают в качестве средства выполнения мнемической деятельности и у всех людей сходны функционально, но различаются операционально и результативно [22]. Онтогенез мнемических способностей изучается в контексте общей, дифференциальной, возрастной, педагогической психологии [23]. Полный обзор этих исследований можно найти в [22].

В связи с проблемой мнемических способностей рассматриваются такие фундаментальные психологические проблемы как: роль биологического и социального в их генезе и развитии [5], стили деятельности [16] и т.д.

Развертывание мнемических способностей в онтогенезе происходит в определенной последовательности. Этот процесс начинается с перцептивного уровня. Далее формируется образно – представленческий, перцептивно – образно – мнемический уровни и позднее, механизмы с преобладанием мыслительной обработки информации. Формирование следующей ступени не исключает использование приемов более раннего этапа их развития. Этот поступательный процесс может ускориться, замедлиться или совсем прекратиться на любом из этапов развития [22].

Процесс становления отдельных элементов мнемической деятельности не является строго последовательным, а изменяются с разной скоростью. Существует последовательность онтологического развития операционных механизмов. Каждый мнемический прием, как специфическая форма деятельности, обладает своим алгоритмом, который разворачивается во времени особым образом [8].

Возрастные особенности операционных механизмов проявляются в скорости их изменения, палитре используемых приемов, эффективности управления ими, продуктивности мнемической деятельности, их связи друг с другом. Основные возрастные изменения связаны со сменой диапазона используемых приемов и повышением роли операционных механизмов, позднее регулирующих механизмов. Это приводит к изменениям когнитивного стиля переработки информации, который влияет на обработку информации, в частности, изменениям продуктивности запоминания в условиях помех [27], дифференциации воспринимаемого поля, его детализации и др.

Движущими силами развития мнемической деятельности, как любой другой, является система актуальных потребностей и возможностей их удовлетворения. В литературе этот процесс получил название социогенеза [4], «перехода непосредственного запоминания в опосредованное» [13].

Системогенез мнемических способностей включает четыре этапа. Каждый из этапов ограничен определенным периодом времени. Первый период их развития, как правило, заканчивается в дошкольном возрасте. Второй этап, при условии нормального развития, протекает в период младшего школьного возраста. Третий этап созревания высших корковых функций совпадает с пубертатным периодом. Четвертый этап развития мнемических способностей может растянуться на продолжительный период и даже остаться незавершенным. Переход от одного этапа к другому детерминирован значительным числом факторов  [22].

Регулирующие механизмы, как самостоятельные психические образования, в сформированном виде образуют единое целое. Среди наиболее существенных их отличий является осознанность мнемической деятельности. Условием их формирования является развитая структура операционных механизмов, которая хронологически является более ранним образованием.

В течение жизни соотношение функциональных, операционных и регулирующих механизмов претерпевает изменения. Этот процесс проходит в несколько этапов. Первоначально, недостаточно дифференцированное единство ориентировочных действий, постепенно превращается в систему ориентировочных, контролирующих, оценочных, антиципирующих и исполнительных алгоритмов. Совершенствуясь, они образуют единую  систему  операционных и контролирующих операций. Внутри каждого из указанных блоков так же возникают структурные изменения. О сформированных мнемических способностях можно говорить лишь после формирования внутрисистемных связей всех составляющих.

В зависимости от используемых мнемических действий, выделяют семь групп, различающихся по уровню развития мнемических способностей. Каждая группа имеет устойчивый симптомокомплекс качественно-количественных показателей мнемических способностей, характерных для различного возраста и стиля мнемической деятельности [22].

Развитые мнемические способности характеризуются сходством способов запоминания простого материала. Для них характерен редуцированный этап запоминания с опорой на функциональные механизмы и быстрый переход к эффективному использованию операционных механизмов. Однако и при развитых мнемических способностях не исключается существование индивидуальных различий. Они касаются точности ориентировочной деятельности и разнообразия операционных механизмов, степени осознанности мнемической деятельности, которая увеличивается по мере усложнения запоминаемого материала.

При развитых мнемических способностях процесс принятия решения, выбор оперативной единицы обработки информации, прогнозирование результата и планирование дальнейшей деятельности опирается на значительно более широкую систему хранящихся в памяти связей, чем у лиц с их меньшей выраженностью. Это повышает точность регулирующих действий.

2.  Особенности функциональных механизмов на поздних этапах онтогенеза

Старость – есть логическое продолжение развития физиологических, психических, личностных, социальных процессов, которые имели место на более ранних этапах онтогенеза. Старение является генетически запрограммированным процессом, который сопровождается характерными физиологическими и психическими изменениями [43]. Для старения характерны: гетерохронность (различное время начала старения в каждой физиологической и психической системе); гетерокинетичность (различная скорость нарастания возрастных изменений); гетерокатефтенность (происходящие изменения имеют разную направленность); гетеротопность (различия локализации механизмов, регулирующих процесс старения); гетерометрия (для оценки динамики этих процессов применяются разные системы измерения) [7].

В сенсорных системах старение сопровождается изменениями порогов чувствительности. Слабые раздражители могут вызвать сильные эмоциональные переживания. Частые пропуски и искаженное восприятие значимой информации затрудняет процесс обучения.

Результаты исследований мнемических способностей в период поздней взрослости существенно отличаются. Поэтому можно говорить, что в проблеме возрастных изменений когнитивных процессов больше вопросов, чем установленных фактов. Дискутабельным остается вопрос и о характере изменений происходящих в когнитивной сфере. Это объясняться неточностью используемых понятий, различиями в методах исследования и обработки экспериментальных данных. Так, по мнению Troncoso J. C. et al. [64] и ряда других авторов, выраженные изменения у 10% населения встречаются уже в возрасте 50 лет. Тогда, как по Wozniak J. [67] изменений наблюдаются позже. По данным [7] значимые возрастные изменения возникают только после 75 лет. Многими авторами отмечается несоответствие результатов их испытаний субъективным оценкам состояния своей памяти самими испытуемыми. Это наводит на мысль, что возрастные изменения скорее происходят в эмоциональной сфере, а не в когнитивных процессах [33].

Крайг Г. [11] указывает, что возрастные изменения в сенсорной, кратковременной и долговременной памяти развиваются с различной скоростью. Кратковременная память оказывается сохранной до 70 лет и позже. Вполне удовлетворительной оказывается и долговременная память. Иной точки зрения придерживается Wechsler D. [65], который считает, что стагнация умственных способностей начинается уже с 20 – 22 лет. По Lehman H. C. [51] наивысшего интеллектуального развития человек достигает к 35 – 40 годам. Ермолаевой М. В. [7] приводятся данные, указывающие, что 80% испытуемых в возрасте старше 71 года имели хорошую долговременную память на имена, даты, стихи. Кратковременная память на числа была лучше, чем при заучивании стихотворения, но подвержена большим изменениям. По Huppert F. A. [47], более уязвимым является процесс припоминания, чем запоминания. На избирательный характер возрастных изменений указывают и Lovelace P., Twohig P. [53], которые различают нарушения припоминания и «забывание намерения».

Изменения мнемических способностей носят многомерный и прерывистый  характер. Наибольшие изменения приходятся на возраст 60-70 лет и старше 80 лет. В первый из этих периодов наибольшим изменениям подвержено воспроизведение информации. Во второй указанный период наибольшие трудности возникают при восприятии и кодировании информации. Кратковременная и долговременная память изменяется в одинаковой степени. Изменения, происходящие до 80 лет, они считают обратимыми.

В лонгитюдном исследовании [46] ухудшения интеллекта в период с 70 до 81 года не обнаружено. Отмечались трудности при обобщении, усвоении новой информации, но при неизменной способности сохранять информацию (сохранности кристаллизованного интеллекта).

Sweller J., Chandler P., Tierney P. et al. [37] также указывает на возрастное замедление протекания когнитивных процессов, но сохранность, при этом, информативности речи как характерного признака нормального старения. Противоположные результаты получены Dagenbach D., Carr T. H. [48]. Информативность речи их испытуемых была значительно ниже, что рассматривалось авторами как показатель ухудшения качества интеллектуальной деятельности.

Принято считать, что возрастные изменения носят исключительно инволюционный характер, однако, правильнее рассматривать поздний онтогенез как логическое продолжение поступательного развития человека. Данный период жизни протекает по тем же законам, что и ранний онтогенез. Различают здоровое и патологическое старение [15]. К нему применимы понятия «сензитивного периода», «возрастного кризиса» и «зоны ближайшего развития».

Schmitter-Edgecombe M, Creamer S, [60] идентифицировали характерные мнемические операции, используемые испытуемыми различных возрастов. Было показано, что затруднения понимания содержания прочитанного связаны со снижением мнемических способностей, в частности, из-за затруднений в осуществлении логических операций, необходимых для сохранения в памяти логики развития сюжета. У пожилых людей целостный рассказ рассыпался на отдельные, логически несвязанные фрагменты. Авторы предполагают, что ухудшение памяти препятствует формированию последовательностей, обеспечивающей целостное восприятие запоминаемого материала.

Siegler I. [62] считает, что ухудшение интеллектуальных возможностей на поздних этапах онтогенеза является результатом не возрастных изменений, а соматических заболеваний и (или) приема лекарственных препаратов. Многими авторами отмечается повышенная истощаемость пожилых людей. Самые значимые изменения интеллекта наблюдаются после 75 лет. Степень этих изменений зависит от физического состояния испытуемого. В заданиях на перцепцию наибольшие возрастные изменения отмечаются в субдоминантном полушарии [35].

По [48] в старости лучше сохраняется вербальный и кристаллизованный интеллект. Это объясняется их меньшей зависимостью от возрастных изменений в морфологии и физиологии мозга. Иная картина складывается при анализе состояний первосигнальных функций и текучего интеллекта. Их эффективность снижается в значительной степени, так как сказывается их большая зависимость от работы мозговых структур, которые претерпевают наибольшие возрастные изменения.

По Crandall J. E. [38] вербальные способности не подвержены возрастным изменениям, тогда как по Elias M. F., Elias P. K., D’Agostino R. B. [58] возрастные изменения  проявляются  как в вербальных, так и невербальных способностях. Наибольшие изменения невербальных способностей отмечается у женщин. Тушмалова Н. А., Рамендик Д. М., Мельникова Т. С. с соавт. [20] обнаружили что, механическая память, обычно, оказывается достаточно сохранной, наибольшие изменения происходят в ассоциативной памяти. Wilkie F., Eisdorfer C. [66] показали, что мнемические функции значимо ухудшаются при высоком артериальном давлении и улучшаются при его умеренном повышении. Это объясняется улучшением кровоснабжения мозга. Jennings J.M., Jacoby L.L. [49] обнаружили изменения в непроизвольной и, особенно, произвольной памяти. Наибольшие изменения отмечались в произвольных мнемических процессах. Hoyer W. J. Verhaeghen P. [46] установили нарастание с возрастом разброса результатов в кратковременной и эпизодической памяти.

По мнению Baltes P. B. [30] не все психические функции подвержены стагнации или ухудшению. Ряд психических функций продолжает развиваться, по крайней мере, до семидесяти лет. По его мнению, возрастным изменениям подвержены те функции, работа которых опосредована эффективностью деятельности нервной системы. Механизмы, сформированные под влиянием социокультурной среды, продолжают свое развитие.

Возрастные особенности функциональных механизмов вызваны изменениями в сенсорике и восприятии информации [24]. Они возникают в результате трансформации открытых сенсорных систем в закрытые. Причиной этих изменений могут быть сенсорная и социальная депривация, вызванные нарушениями опорно-двигательного аппарата [6].

На интеллектуальной работоспособности и свойствах внимания сказывается снижение силы и подвижности нервных процессов. Это проявляется в сужении поля значимых стимулов, замедлении развития ориентировочной реакции, ускоренном ее затухании, увеличении времени сенсомоторных реакций, рассеянности, трудностях переключения и распределения внимания [18].

Некоторыми авторами ухудшение интеллектуальной деятельности связывается с затруднениями при формировании новых навыков и усвоении новых знаний, что не затрагивает сложившихся знаний. Наиболее очевидные изменения механической памяти отмечаются в возрасте 70 – 90 лет [11].

Вторая половина жизни является сензитивным периодом для развития наставничества [12]. Возрастные кризисы, обычно, бывают вызваны сменой деятельности, например, выходом на пенсию, сменой алгоритма жизни, изменениями в материальном положении, социальном статусе, системе социальных контактов, изменениями в смысловых структурах сознания и самосознания.

Особенностью второй половины жизни является изменение субъективного отсчета времени. Так, если в молодости жизненный путь измеряется от момента рождения, а понятие смерти, как правило, является понятием почти абстрактным, не применимым к себе, то во второй половине жизни точка отсчета жизненного пути резко изменяется. После кризиса средних лет он измеряется по предполагаемой продолжительности оставшегося периода активной жизни.

Эти особенности субъективного отсчета жизненного пути кардинальным образом изменяет психологию и поведение человека. Каждый свой поступок, осознанно или неосознанно, он начинает оценивать с точки зрения рациональности использования оставшегося периода активной жизни. Этим объясняется частая несговорчивость пожилых людей, которые как бы боятся понапрасну растратить отведенное им время. В литературе это состояние иногда называют кризисом «встречи со старостью» [26].

В благоприятных случаях человек рассматривает собственную жизнь как непрерывный континуум, что позволяет беспрепятственно перемещать фокус внимания с одного периода жизни на другой. Возникает чувство личностной целостности, удовлетворенности от исполненного долга. В неблагоприятных случаях собственная жизнь воспринимается как череда случайных событий, зря потраченного времени, что усугубляется осознанием невозможности перемен и страхом смерти. По Эриксону Э. Г. [26], на заключительной стадии жизненного цикла утрачивается психосоциальная самоидентичность (целостность образа себя, включая сложившуюся систему социальных связей).

Самостоятельным является вопрос возрастной периодизации второй половины жизни. Различают хронологическую, физиологическую, психологическую, социальную старость. Установление границ между отдельными этапами жизни в этот период оказывается особенно трудным, так как функциональное состояние людей одного и того же возраста имеет большие отличия.

За основу возрастной периодизации часто принимают хронологический возраст [3]. По классификации ВОЗ хронологически различается пожилой (от 60 до 74 лет), старческий (от 75 до 89 лет) возраст и долгожительство (от 90 лет и старше). Иногда различают предстарческий, старческий возраст и долгожительство. По классификации Эльконина Д. Б. [25], поздний онтогенез – это период наставничества. В случае ухудшения здоровья, ведущей деятельностью становиться лечение и общение с врачами. В период поздней взрослости интеллект переходит на стадию формального [17] и постформального [Лабуви – Виф, цит. по 6] мышления.

Альперович В. Д. [1] считает, что старость представляет собой конкретно-историческое явление и зависит от средней продолжительности жизни в конкретных социально-экономических условиях. В этом случае неправомерно установление единой планетарной хронологической периодизации.

В процессе старения отмечаются ухудшение самочувствия, появление симптомов поражения ЦНС, тоска, печаль, тревога, угрюмость, страх, депрессия, неадекватное восприятие действительности и межличностных отношений, эгоцентризм, мнительность. Возможны самые различные изменения интеллекта. Пожилой человек может давать неадекватные ответы на простые вопросы, однако, при этом высшие психические функции способны сохраняться в неизменной форме долгие годы.

В литературе обсуждается вопрос о механизмах этих изменений. Изменения отмечаются в структурах мозга, отвечающих за познавательные процессы: внимание, память, речь, мышление, которые проявляются в снижении интеллектуальной работоспособности, нарастании затруднений в моторике. Aguilera M., Barrantes-Vidal N., Arias B., Moya J. et al. [57] обнаружили их генетическую опосредованность. Возрастные изменения памяти (в частности, воспроизведение информации) могут быть вызваны замедлением скорости перцептивных процессов и извлечения информации при ее припоминании.

В соответствии с выделением Лурия А. Р. [14] трех функциональных блоках мозга, различают три варианта развития процесса старения: различают нейродинамический, пространственный и регуляторный типы старения, соответственно. Drobyshevsky A., Baumann S. B., Schneider W. [40] обнаружили возрастные и гендерные особенности активации структур мозга, принимающих участие в когнитивных и эмоциональных процессах. Более сохранные структуры мозга выполняют компенсаторную функцию [9].

Hampson M., Driesen N. R., Skudlarski1 P. et al. [34] указывают, что на прорыв в проблеме сохранения мнемических способностей на поздних этапах онтогенеза можно рассчитывать при максимально подробном знании нейронных механизмов различных форм мнемических способностей. Проблема состоит в том, что функционирование мнемических способностей обеспечивается несколькими структурами мозга. Сохранение высокой работоспособности на поздних этапах онтогенеза обеспечивается поддержанием тесных связей между этими структурами мозга. Их ослабление сопровождается выраженным ухудшением мнемических способностей [28].

Cauda F., Geminiani G. [42] исследовали функциональную специфику различных структур коры головного мозга, образующих с корковыми и подкорковыми образованиями самостоятельные модули. Ими обнаружено четыре типа нейронных сетей, имеющих специфические связи, и которые в разной степени участвуют в механизмах внимания, слежении за движением объекта в пространстве, управлении механизмами мнемических процессов.

3.  Особенности операционных механизмов на поздних этапах онтогенеза

Считается, что ухудшение восприятия информации в условиях помех связано с возрастными изменениями в механизмах слухового анализатора. Однако,  Schvartz K. C.,  Chatterjee M., Gordon-Salant S. [61] экспериментально показано, что указанный эффект связан также с механизмами переработки информации. Авторами отмечается, что изменения операционных механизмов возникают достаточно рано и часто наблюдаются уже в среднем возрасте. Регрессионный анализ данных показал, что кроме возраста, который является наиболее важным фактором, влияющим на восприятие информации в условиях помех, большое значение оказывает состояние вербальных мнемических способностей. Особую роль играет скорость переработки информации, которая является даже более точным показателем ментальных возможностей, чем возраст испытуемого. Авторами отмечается, что дифференциальная диагностика не только состояния сенсорных систем, но и механизмов переработки информации, могут стать определяющими при выборе коррекционных мероприятий: целесообразности установки кохлиарного имплантанта или тренировки ментальных процессов (операционных механизмов).   

По данным Kirby N. B., Nettelbeck T. [50] возрастные изменения приводят к затруднениям принятия решений в нестандартных ситуациях. Низкие результаты тестирования лиц пожилого возраста могут быть следствием отсутствия постоянной тренировки некоторых навыков. Снижение скорости переработки информации (ее кодирования, усвоения, осмысления) может приводить к затруднениям при обучении. Отмечается ухудшение процессов анализа и синтеза, операций систематизации и сравнения. Эти изменения начинаются относительно рано, но у большинства людей прогрессирует медленно. Изменения каждого вида операционных механизмов протекают с различной скоростью, так как они в разной степени зависят от состояния нервной системы. Наиболее уязвимы операции «классификации», «сравнения» и «категоризации» [30].

Эффективным средством, улучшения запоминания и воспроизведения, является опора на контекст [56]. Однако наибольшие изменения затрагивают скорость поиска информации в памяти, даже с опорой на контекст. Нарушение воспроизведения и использования контекстуальной информации не затрагивает процесса извлечения ее следов из  долговременной памяти [41]. Ухудшение результата запоминания происходит при использовании непривычных способов обработки информации [11]. Есть предположение, что прижизненно сформированные механизмы выполняют компенсаторную функцию по отношению к биологически опосредованным процессам.

По мнению McNulty J. A. [56] изменения в большей степени касаются процессов воспроизведения, а не узнавания информации. Это относится как к качеству, так и скорости операционных механизмов [59]. Уязвимость операционных механизмов подтверждается затруднениями произвольного запоминания [45]. Возникают затруднения при группировке данных [36]. Категоризация является эффективным средством упрощения запоминания у лиц старшей возрастной группы [68]. Особенности организации запоминаемого материала, а, следовательно, его хранение и воспроизведение отмечает [11]. В возрасте 70 – 90 лет наиболее сохранной оказывается логическая память.

4.  Особенности регулирующих механизмов на поздних этапах онтогенеза

Существует точка зрения, по которой наибольшие возрастные изменения происходят не в функциональном и операционном, а регулирующем блоке. Они приводят к снижению потребности в познании нового, т.е. интеллектуальной активности [19]. В литературе активно осуждается вопрос о взаимном влиянии личностных и возрастных особенностей мнемических способностей. Cuttler C., Graf P. [39], экспериментально исследуя сопряженность личностных черт и мнемических способностей, не обнаружили значимого влияния протекания когнитивных процессов на личностные черты, тогда как такие личностные свойства как добросовестность, перфекционизм и нейротизм могут использоваться для предсказания возрастных изменений мнемических способностей. Lineweaver T. T., Berger A. K., Hertzog C. [51] установили существование влияния возрастных стереотипов на ожидаемые в течение жизни изменения памяти.

Существует пять мотивов, побуждающих пожилых людей продолжить профессиональную подготовку, а, следовательно, активно использовать мнемические способности: возможность освоить новую профессию, послепрофессиональная деятельность, как способ обретения нового жизненного смысла, исполнение юношеской мечты, возможность новых контактов, самотерапия [7; 11]. Действенным мотивом активизации регулирующих механизмов является перспектива, планы на будущее. Особое значение имеют краткосрочное и среднесрочные планы в пределах от полугода до трех лет [12].

Продолжение работы в пенсионный период способствует повышению самооценки. Ведущими причинами обучения и трудовой деятельности становятся не материальные, а эмоциональные мотивы [1]. При отсутствии работы ведущей деятельностью может стать поиск себя в новом качестве, стремление сохранить чувство собственного достоинства, даже после ухода с «настоящей работы». Адаптация к положению пенсионера проходит легче, если у человека есть хобби. Плохое физическое самочувствие снижает мотивацию выполнения задания.

Фактором, ухудшающим эмоциональное состояние старого человека, является одиночество. Оно усложняет решения бытовых проблем. Одиночество возникает в результате дефицита общения. Круг социальных контактов ограничивается родными и соседями. Переживание состояния социальной депривации может быть неадекватным  реальной ситуации. В отдельных случаях утрачивается способность к глубоким социальным контактам, что приводит к сужению круга общения, усиливается потребность в осознании собственной значимости и востребованности.

Отрицательные эмоциональные реакции сопровождаются приступами беспричинной грусти, слезливостью, что влияет на оценку собственных мнемических способностей [68]. Пожилой человек становится более впечатлительным, живет прошлыми воспоминаниями. Окружающая действительность воспринимается враждебно. Причины страхов и способы их устранения могут быть разными. Неприятие старости может приводить к раздражительности, потере смысла жизни, возникновению мыслей о суициде.

Важным компонентом регулирующих механизмов являются индивидуальные особенности эмоциональности как черты личности.  Возрастная депрессия проявляется в стойком снижении настроения. Она переживаться как чувство пустоты, безразличия ко всему происходящему. Причиной грусти человек считает возраст. Возрастная депрессия характеризуется тремя основными качествами: ипохондрическим синдромом, восприятием признаков старения как признаков болезни; ощущением физического и морального притеснения. Сам человек оценивает свое эмоциональное состояние как нормальное, не требующее специального вмешательства.

Основными механизмами психологической защиты на этапе позднего онтогенеза являются: старческое беспокойство, эмоциональная отстраненность, неукоснительное следование определенной методике оздоровления, которая может приводить к изменению иерархии потребностей и занять приоритетное место в системе личностных ценностей.

По занимаемой жизненной позиции людей пожилого возраста можно разделить на пять групп: 1. конструктивную (люди хорошо адаптированные к возрастным изменениям); 2. зависимую (нуждающихся в помощи, признании, но, не получившие его и потому чувствующие себя глубоко несчастными); 3. защитную (негативисты, замкнутые, не принимающие старость); 4. враждебную к миру (агрессивных, подозрительных, ненавидящих старость); 5. враждебную к себе (пассивных, не имеющих интересов, депрессивных, рассматривающих смерть как избавление от тягостного существования). Каждая группа лиц требует индивидуального подхода [7]. Cowdry [56] указывает на низкую мотивацию пожилых людей при выполнении заданий. На эффективность запоминания влияет возрастные изменения системы ценностей и интересов [6].

Для пожилых людей характерно устойчивое недоверие к окружающим, что может проявляться как в скрытой, так и в открытой форме. Оно проистекает из жизненного опыта и возрастной самодостаточности, а также настороженного отношения к незнакомым людям. Скрытность, замкнутость, молчаливость  являются признаками неуверенности в себе, низкой самооценки и незащищенности. Эти затруднения вызваны снижением адаптационно-компенсаторных возможностей и проявляются в виде эмоциональных нарушений, возникающих из-за затруднений понимания смысла задаваемых вопросов в устной и письменной форме. Глубина происходящих изменений определяется успешностью социальной адаптации.

По мнению Фролькиса В. В. [21] качественное своеобразие интеллектуальной деятельности, на поздних этапах онтогенеза, вызвано сменой ведущих приспособительных механизмов. Более устойчивый к процессу старения адаптационный механизм выполняет компенсирующую функцию по отношению к механизмам более подверженным возрастным изменениям.

Центральным звеном этих компенсаторных механизмов являются вербальный интеллект, рече-мыслительные процессы и антиципация. Эффективность этих компенсирующих механизмов зависит от величины ранее накопленных адаптационных ресурсов. Успешная реализация интеллектуального потенциала в молодости способствует длительному сохранению когнитивных способностей в старости [68].

Существуют разные мнения относительно существования гендерных отличий возрастных изменений мнемических способностей.  Так, Banta Lavenex P., Lavenex P. [31] не нашли значимых различий в мнемических способностях, хотя не исключают их наличие в механизмах обработки информации.  Однако есть данные, указывающие на существование таких различий. Интеллектуальная работоспособность женщин в большей степени зависит от функционального состояния, тогда как у мужчин – от силы и подвижности нервных процессов. У мужчин снижается активность, появляются женские черты. У женщин выше уровень невротизма [10]. Гендерные различия, возможно, связаны с уровнем половых гормонов, который имеет отрицательную связь с уровнем тревожно-депрессивного состояния.

Мужчины в большей степени подвержены депрессии. То, что раньше приносило радость, теперь перестает эмоционально трогать. Женщины становятся более агрессивными, властными и практичными. В отдельных случаях в поведении может наблюдаться эксцентричность и эгоцентричность. Возникает чувство незащищенности. Его источником является проекция на окружающих чувства ненужности самому себе. Оно может компенсироваться склонностью к вымыслам, суть которых – преувеличение собственной значимости. Часто происходит идеализация собственной жизни.

5. Способы компенсации возрастных изменений мнемических способностей

Актуальной задачей психологии является разработка методов компенсации возрастных изменений ментальных процессов. Их постоянная тренировка способствует сохранности указанных функций. В современной реабилитологии существует большое количество различных программ (например, “метод мест”, приемы запоминания лиц и имен), созданных для улучшения мнемических способностей. Большинство из них, позволяют добиться статистически значимого улучшения когнитивных способностей. Особенно это бывает заметно на групповом уровне. Однако, как указывают Lustig С. и Flegal K. E. [54], опыт применения всех существующих методов тренировки указывает на значительные внутригрупповые различия результатов. Улучшение памяти у каждого пациента различны. Кроме того, тренеры указывают на значительные трудности при переносе сформированных навыков запоминания с одного типа задач на другие. Это означает, что до сих пор не существует универсальных программ тренировки, обеспечивающих стабильный результат при всех формах нарушения памяти.

Авторами отмечается, что результаты реабилитационной работы зависят от степени осознания пациентом имеющихся у них нарушений. Значимого прогресса можно добиться при наличии у пациента высокой мотивации улучшить когнитивные способности [29].

Langbaum J. B. S., Rebok G. W. et al. [55] считают наиболее эффективным способном компенсации возрастных изменений мнемических процессов тренинг, получившим название ACTIVE (Advanced Cognitive Training for Independent and Vital Elderly Trial). Накопленный ими опыт его применения показал значительный разброс результатов в различных группах пожилых людей. Авторами выделены несколько факторов, по которым можно определить целесообразность его применения в каждом конкретном случае. Важнейшим условием его эффективного применения является высокая мотивированность, желание пациента использовать эту методику. Значительное влияние на результативность оказывают фактическая скорость обработки информации и уровень образования пациента. Вместе эти показателя позволяют принять правильное решение относительно целесообразности применения данной методики для компенсации имеющихся возрастных изменений мнемических способностей.

Moore K. S., Peterson D. A. et al. [63] в качестве приема, способствующего запоминанию и припоминанию информации, использовали музыкальное сопровождение. Проведенный авторами статистический анализ показал целесообразность использования этого приема коррекционной работы. Исключение составили лица с тяжелыми формами рассеянного склероза. В целом отмечается тенденция улучшения у пожилых людей среднестатистических показателей мнемических способностей, что может быть результатом “эффекта Флинна”: общемировой тенденции на повышение уровня интеллекта населения [32].

С целью улучшения мнемических способностей делаются попытки применения различных пищевых добавок, результаты которых носят противоречивый характер. Так, Snitz B. E., O'Meara E. S. et al. [44] прослеживали влияние длительного приема пожилыми людьми дважды в день 120 мл. Ginkgo Biloba и не обнаружили у них статистически значимого улучшения когнитивных способностей.

Наш опыт работы с лицами пожилого возраста указывает на целесообразность проведения комплексной коррекционной работы, включающей методы психологической тренировки, фармакотерапии, лечебной физкультуры, физиотерапии [2].

Литература

1. Альперович В. Д. Альперович В. Социальная геронтология / В. Д. Альперович. – Ростов н/Д.: Феникс, 1997.
2. Арутюнов С. Д. Психологические особенности поведения пациентов пожилого и старческого возраста и их проявления при оказании им стоматологической помощи / С. Д. Арутюнов, Е. А. Соловых, К. А. Молчанов // Российский стоматологический журнал. – М., 2008. – № 2. – С. 46-50.
3. Биолого-фармакологический подход к регуляции процессов памяти людей с нарушениями психики разного генеза / С. Г. Струмилина, Н. А. Тушмалова [и др.] // Стресс и поведение: материалы VI Междунар. междисциплинарной региональной конференции по биологич. психиатрии (25-26 октября 2001 г.). – М., 2001. – С. 49.
4. Выготский Л. С. Память и ее развитие в детском возрасте / Л. С. Выготский // Психология памяти / под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, В. Я. Романова. – М: ЧеРо, 1998. – С. 616-625.
5. Голубева Э. А. Индивидуальные особенности памяти человека / Э. А. Голубева. – М.: Педагогика, 1980. – 152 с.
6. Давыдовский И. В. Что значит стареть / И. В. Давыдовский. – М.: Знание, 1967. – 64 с.
7. Ермолаева М. В. Психология зрелого и позднего возраста / М. В. Ермолаева. – М.: МПСИ; Воронеж: МОДЕК, 2004. – 280 с.
8. Заверткина Е. Г. Развитие операционных механизмов мнемических способностей детей младшего школьного возраста (на примере операции классификации): автореф. дис. … канд. психол. наук: 19.00.07. – Ярославль: ЛГПУ, 2003. – 22 с.
9. Загянская Н. А. Нейропсихологический анализ вариантов нормального старения / Н. А. Загянская, Ю. В. Зуева, Н. К. Корсакова // Тезисы I Междунар. конференции памяти А. Р. Лурия (24-26 сент. 1997 г.). – М., 1997. – С. 37.
10. Кон И. С. Мужская и женская сексуальность. www.koob.ru (электронная б-ка по психологии), 1998-2000.
11. Крайг Г. Психология развития / Г. Крайг. – СПб.: Питер, 2000. – 992 с. – (Мастера психологии).
12. Краснова О. В. Социальная психология старости: учеб. пособие / О. В. Краснова, А. Г. Лидерс. – М.: Академия, 2002. – 288 с.
13. Леонтьев А. Н. Лекции по общей психологии / А. Н. Леонтьев. – М: Смысл, 2000. – 508 с.
14. Лурия А. Р. Маленькая книжка о большой памяти / А. Р. Лурия. – М.: Изд-во МГУ, 1998. – 88 с.
15. Мечников И. И. Этюды о природе человека / И. И. Мечников. – М.: АН СССР, 1961. – 157 с.
16. Найссер У. Когнитивная психология памяти / У. Найссер, А. Хаймен. – СПб.: Прайм-Еврознак, 2005. – 640 с.
17. Пиаже Ж. Генезис элементарных логических структур: классификация и сериация / Ж. Пиаже, Б. Инельдер. – М., 1963.
18. Смит Э. Д. Стареть можно красиво / Э. Д. Смит; пер. с англ. В. В. Симакова. – М.: Крон-пресс, 1995. – 160 с.
19. Стюарт-Гамильтон Ян. Психология старения: пер. с англ. / Я. Стюарт-Гамильтон. – СПб.: Питер, 2002. – 256 с. – (Мастера психологии).
20. Сравнительный анализ патологии памяти разного генеза на примере людей, больных эпилепсией и ликвидаторов аварии на ЧАЭС / Н. А. Тушмалова, Д. М. Рамендик [и др.] // Журнал высшей нервной деятельности. – 2001. – Т. 51, № 3. – С. 320-323.
21. Фролькис В. В. Системный подход, саморегуляция и механизмы старения / В. В. Фролькис // Геронтология и гериатрия. – Киев, 1985. – С. 12-23.
22. Черемошкина Л. В. Психология памяти / Л. В. Черемошкина. – М.: Академия, 2002. – 368 с.
23. Шадриков В. Д. Психологическая деятельность и способности человека / В. Д. Шадриков. – М.: Логос, 1996. – 320 с.
24. Шахматов Н. Ф. Психическое старение: счастливое и болезненное / Н. Ф. Шахматов. – М.: Медицина, 1996. – 304 с.
25. Эльконин Д. Б. Детская психология (развитие ребенка от рождения до семи лет) / Д. Б. Эльконин. – М., 1960.
26. Эриксон Э. Г. Детство и общество: пер. с англ. / Э. Г. Эриксон. – 2-е изд., перераб. и доп. – СПб., Ленато: АСТ: Университетская книга, 1996. – 592 с.
27. Age-related differences in cognition: the role of distraction control / E. S. Darowski [et al.] // Neuropsychology. – 2008. – Sep. – Vol. 22 (5). – P. 638-44.
28. Age-related slowing of memory retrieval: Contributions of perceptual speed and cerebral white matter integrity / B. Bucur, D. J. Madden [et al.] // Neurobiol Aging. – 2008. – July. – Vol. 29 (7). – P. 1070-1079.
29. Awareness of memory abilities in community-dwelling older adults with suspected dementia and mild cognitive impairment / F. Lin, W. Wharton [et al.] // Dement. Geriatr. Cogn. Disord. – 2010. – 30 (1). – P. 83-92.
30. Baltes P. B. Emergence of a powerful connection between sensory and cognitive functions across the adult life span: A new window to the study of cognitive aging? / P. B. Baltes, U. Lindenberger // Psychology and Aging. – 1997. – № 12. – P. 2-21.
31. Banta Lavenex P. Spatial relational learning and memory abilities do not differ between men and women in a real-world, open-field environment / P. Banta Lavenex, P. Lavenex. – Behavioral Brain Res. – 2010. – Feb 11. – 207(1). – P. 125-137.
32. Baxendale S. The Flynn effect and memory function / S. Baxendale // J. Clinical Exp Neuropsychol. – 2010. – Aug. – Vol. 32 (7). – P. 699-703.
33. Best D. L. Memory complaint and memory performance in the elderly. The effects of memory skills training and expectance change / D. L. Best, K. W. Hamlett, S. W. Davis // Appl. Cogn. Psychol. – 1992. – Vol. 6. – N 5. – P. 405-416.
34. Brain Connectivity Related to Working Memory Performance / M. Hampson [et al.] // J. Neuroscience. – 2006. – Dec 20. – 26 (51). – P. 13338-13343.
35. Brief report: Coronary heart disease events associated with hormone therapy in younger and older women. A meta–analysis / S. R. Salpeter, J. M. Walsh [et al.] // J Gen Intern Med. – 2006. – Vol. 21. – P. 363-366.
36. Clarkson-Smith I. Relationship between physical exercise and cognitive abilities in older adults / I. Clarkson-Smith // Psychology and aging. – 1990. – № 4 – P. 183 – 189.
37. Cognitive load and selective attention as factors in the structuring of technical material / J. Sweller [et al.] // Journal of Experimental Psychology. – 1990. – 119. – P. 176-192.
38. Crandall J. E. Adler's concept of social interest: Theory, measurement, and implications for adjustment / J. E. Crandall // Journal of Personality and Social Psychology. – 1980. – Vol. 39. – P. 481-495.
39. Cuttler C. Personality predicts prospective memory task performance: an adult lifespan study / C. Cuttler, P. Graf // Scand J Psychol. – 2007. – Jun. – Vol. 48 (3). – P. 215-31.
40. Drobyshevsky A. Rapid fMRI Task Battery for Mapping of Visual, Motor, Cognitive and Emotional Function / A. Drobyshevsky, S. B. Baumann. W. A. Schneider // Neuroimage. – 2006. – June. – Vol. 31 (2). – P. 732-744.
41. Event related potentials and repetition priming in young middle-aged and elderly normal subjects / F. Karayanidis, S. Andrews [et al.]  //  Cogn.  Brain  Res. – 1993. –  Vol. 1. – N 2. – P. 123-134.
42. Functional Connectivity of the Posteromedial Cortex / F. Cauda, G. Geminiani [et al.] // PLoS ONE. – 2010. – Sep. – Vol. 5, Iss. 9. – P. 13107.
43. Genetic variance in processing speed drives variation in aging of spatial and memory abilities / D. Finkel, C. A. Reynolds [et al.] // Dev Psychol. – 2009. – May. – Vol. 45 (3). – P. 820-34.
44. Ginkgo biloba for Preventing Cognitive Decline in Older Adults: A Randomized Trial / B. E. Snitz, E. S. O'Meara E.S. [et al.]. – JAMA, 2009. – Dec. 23. – 302 (24). – P. 2663–2670.
45. Hasher L. Automatic and effortful processes in memory / L. Hasher, R. T. Zacks // Journal of Experimental Psychology. – 1979. – № 108. – P. 150-388.
46. Hoyer W. J. Verhaeghen P. Memory aging: Handbook of the psychology of aging / W. J. Hoyer; eds. J. E. Birren, K. W. Schaie. – 6 ed. – San Diego: Elsevier, 2006. – P. 209-232.
47. Huppert F. A. Normal and abnormal forgetting in organic amnesia: effects of locus of lesion / F. A. Huppert, M. Piercy // Cortex. – 1979. – Vol. 15. – P. 385-90.
48. Inhibitory Processes in Attention, Memory and Language / eds. D. Dagenbach, T. H. Carr. – San Diego: Academic Press, 1994. – P. 189-239.
49. Jennings J. M. The effects of aging on automatic and consciously controlled memory processes: [Pap] AnnuMeet Sci. Program. Toronto / J. M. Jennings, L. L. Jacobe // Clinical Neuropsychol. – 1993. – Vol. 7. – N 3. – P. 331.
50. Kirby N. H. Speed of Information Processing and Age. Personality and Individual Differences / N. H. Kirby, T. Nettelbeck. – 1991. – 12. – P. 183-188.
51. Lehman H. C. Age and achievement / H. C. Lehman. – Prinston: Prynston University Press, 1953.
52. Lineweaver T. T. Expectations about Memory Change Across the Life Span Are Impacted By Aging Stereotypes / T. T. Lineweaver, A. K. Berger, C. Hertzog // Psychol. Aging. – 2009. – Mar. – 24 (1). – P. 169-176.
53. Lovelace E. Healthy older adults’ perceptions of their memory functioning and use of mnemonics / E. Lovelace, P. Twohig // Bulletin of the Psychonomic Society. – 1990. – Vol. 29. – P. 33-35.
54. Lustig С. Targeting latent function: Encouraging effective encoding for successful memory training  and  transfer  / C. Lustig,  K. E. Flegal // Psychol.  Aging.  – 2008.  –  Dec.  –  23 (4). – P. 754-764.
55. Predicting Memory Training Response Patterns: Results From ACTIVE / J. B. Langbaum [et al.] // J. Gerontoloty: Psychological Science. – 2009. – 64B (1). – P. 14-23.
56. Problems of Ageing / ed. E. V. Cowdry. – Baltimore, MD: Williams & Wilkins, 1939.
57. Putative role of the COMT gene polymorphism (Val158Met) on verbal working memory functioning in a healthy population / M. Aguilera, N. Barrantes-Vidal [et al.] // Am. J. Med. Genet. B Neuropsychiatry Genet. – 2008. – Sep 5. – 147 B (6). – P. 898-902.
58. Role of age, education, and gender on cognitive performance in
59. the Framingham heart study: Community-based norms. Experimental
60. Aging Research / M. F. Elias, P. K. Elias [et al.]. – 1997. – Vol. 23. – P. 201–235.
61. Salthouse Т. A. Aging and measures of processing speed / T. A. Salthouse // Biol. Psychol. – 2000. – Vol. 54. – P. 35-54.
62. Schmitter-Edgecombe M. Assessment of strategic processing during narrative comprehension in individuals with mild cognitive impairmen / M. Schmitter-Edgecombe, S. Creamer // J Int Neuropsychol Soc. – 2010. – Jul. – 16 (4). – P. 661-71.
63. Schvartz K. C. Recognition of spectrally degraded phonemes by younger, middle-aged, and older normal-hearing listeners / K. C. Schvartz, M. Chatterjee, S. G. Salant // J. Acoust. Soc. Amer. – 2008. – 124 (6). – Dec. – P. 3972-3988.
64. Siegler I. Health behavior relationships / I. Siegler, P. T. Costa // Handbook of the psychology of aging / Ed. By J. E. Birren, K. W. Schaie. – N.Y., 1985.
65. The effectiveness of music as a mnemonic device on recognition memory for people with multiple sclerosis / K. S. Moore, D. A. Peterson [et al.]. – Colorado State University, Fort Collins, CO, USA. – 2008. – Fall. – 45 (3). – P. 307-29.
66. Neuropathology in controls and demented subjects from the Baltimore Longitudinal Study of Aging / J. C. Troncoso [et al.] // Neurobiol. Aging. – 1996. – Vol. 17. – P. 365-371.
67. Wechsler D. The Measurement and Appraisal of Adult Intelligence (fourth ed.). Baltimore (MD): Williams & Witkins, 1958.
68. Wilkie F. Intelligence and blood pressure in the aged / F. Wilkie, C. Eisdorfer. – Science, 1971. – Vol. 172. – P. 959-962.
69. Wozniak J. Visual Perceptual Processing in Older Adults. Poster Presentation / J. Wozniak, M. Hulsizer, L. Melamed; Annual Meeting of the American Psychological Association. – Toronto, 1993.
70. Zarit S. H. Mental disorders in older adults / S. H. Zarit, J. M. Zarit. – NY.; London, 1998.

Ссылка для цитирования

Молчанов К.А. Особенности развития мнемических способностей на поздних этапах онтогенеза. [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2011. N 6. URL: http:// medpsy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.