Вернуться на главную страницу
О журнале
Научно-редакционный совет
Спецвыпуск-2011
Приглашение к публикациям
Предыдущие
выпуски
журнала
2011 в„– 2(7)
2011 в„– 1(6)
2010 в„– 4(5)
2010 в„– 3(4)
2010 в„– 2(3)
2010 в„– 1(2)
2009 в„– 1(1)

Казанский период деятельности профессора А.У. Фрезе
(к 185-летию со дня рождения)

Менделевич Д.М., Созинов А.С. (Казань)

 

 

Менделевич Давыд Моисеевич

–  доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии и наркологии Казанского государственного медицинского университета.

E-mail: mend@tbit.ru

 

Созинов Алексей Станиславович

–  доктор медицинских наук, профессор, ректор Казанского государственного медицинского университета.

E-mail:rector@kgmu.kcn.ru

 

 

 

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

В ряду выдающихся отечественных психиатров XIX  века, наряду с И.М.  Балинским, В.Ф.  Саблером, В.Х.  Кандинским, И.П.  Мержеевским, С.С.  Корсаковым, В.М.  Бехтеревым стоит и имя А.У.  Фрезе, активно участвовавшего в формировании научного психиатрического мировоззрения в России. Особую роль А.У. Фрезе сыграл в становлении преподавания психиатрии в Казани, став первым доктором медицины по психиатрии, возглавившим кафедру в Казанском Императорском Университете. Эта кафедра явилась второй в России после Петербургской Медико-Хирургической Академии. А.У. Фрезе стал и первым директором Казанского Окружного дома умалишенных, построенного при его непосредственном участии и руководстве.

В области психиатрии Казанскому университету очень повезло, так как в разные годы профильной кафедрой руководили такие выдающиеся психиатры России как А.У. Фрезе, В.М. Бехтерев, Н.М. Попов, П.И. Ковалевский, В.П. Осипов, Н.А. Вырубов, Г.Я. Трошин, Т.И. Юдин и др.

В ряде работ второй половины XX века называется дата создания кафедры психиатрии в Казанском Университете – 1865 год. По этому поводу в 1966 году в Казани в психиатрическом сообществе широко отмечалось 100-летие со дня этого события [1]. В 2006 году уже отмечалось 140-летие со времени создания кафедры. Но в литературных источниках есть и другая дата основания кафедры – 1867 год [2]. Однако анализ архивных документов не подтверждают эти данные.

До 1835 года психиатрия в Казанском Университете не преподавалась. Согласно Уставу Университетов России 1835 года психиатрия начала преподаваться, хотя и в весьма усеченном виде на кафедре: «Клиника (частная патология и терапия; клиника в больнице)». В Казанском Университете действие Устава введено с 1 августа 1837 года. Психиатрия, как раздел частной патологии читался в виде чисто теоретических лекций заведующим данной кафедрой прекрасным терапевтом, но мало знакомым с душевными расстройствами профессором Н.А. Скандовским [3].

Психиатрия в России в те годы еще не являлась клинической дисциплиной; ее методы диагностики и лечения находились в зачаточном состоянии.

 

Однако вначале сделаем небольшой экскурс в еще более раннюю историю. Много лет душевнобольные призревались в монастырях. К концу царствования Петра I императором был издан Указ, запрещающий направлять психически больных в монастыри, а строить для них специальные госпитали. В 1761 году Петр  III на одном из дел, касающихся конкретных душевнобольных, написал следующую резолюцию: «Безумных не в монастыри определять, но построить на то нарочный дом как то обыкновенно в иностранных государствах учреждены доллгаузы» (Доллгауз – от слова Tollhaus – дом для умалишенных). На основании Сенатского Указа от 20 апреля 1762 года об образовании в России долггаузов Академия Наук разработала принципы учреждения специального не монастырского «дома для безумных» [4]. Екатерина  II, сменившая в 1762 году на престоле своего мужа, подтвердила это решение, но добавила: «Пока упомянутый доллгауз построится для таких безумных… назначить монастырь к тому способный» [5]. В  1773 году число монастырей, назначенных для призрения душевнобольных, не только не уменьшилось, но увеличилось еще на шесть (в Петербургской, Московской и Казанской губерниях по одному мужскому и одному женскому) [6].

В 1775 году в России происходит новая социально-административная реформа, в результате которой ведение дел благотворительности было отдано в создаваемые Приказы общественного призрения. Кстати сказать, в Казани к началу XIX века в ведении Приказа общественного призрения значились: богадельня, воспитательный дом, дом сумасшедших и больница. Место этих учреждений было определено в бывших кузницах, расположенных в 1805 году на Кузнечной улице с прилегающей к ней Кузнечной площадью. Именно там, в одной из кузниц, содержались психически больные люди. В те годы Кузнечная улица являла собой одно из самых грязных и запущенных мест города. В период самого страшного пожара XIX века в Казани в 1842 году, наряду с большинством домов и улиц полностью выгорела и улица Кузнечная. Психически больных перевезли в закабанный район Плетеней, где их разместили в частных домах. На месте сгоревшего сквера был разбит Николаевский сад с фонтанами (ныне Ленинский сад), а улицу Кузнечную, спускающуюся к Рыбной площади, переименовали в Николаевскую (ныне улица Пушкина). Рыбная площадь, Кольцо, ныне называется площадью Тукая [7].

Размещение душевнобольных в частных домах не было спецификой только Казани. Такой способ наблюдения за больными в домашних условиях в начале XIX века был достаточно широко распространен по всей России. Так появилась система посемейного призрения душевнобольных. В 1830 году был издан Указ, разрешающий открывать частные лечебницы для душевнобольных [6].

В 1809 было положено начало государственному призрению душевнобольных. В Москве, в Екатеринской больнице было выделено 26 мест для умалишенных. Это количество оказалось далеко недостаточным и вскоре больных стали размещать в смирительном доме и в богадельне, помещавшейся в предместье Москвы при селе Преображенском, в бывшей Парусной фабрике. Именно там, в заново отстроенном доме в семидесятые годы XIX столетия было открыто специальное психиатрическое отделение-доллгауз. Во главе доллгаузов находился надзиратель, в подчинении у которого были служащие. Наличие врача не было обязательным [8]. Лишь в 1828 году главным врачом доллгауза поставлен, ставший в последствии одним из ведущих психиатров России, В.Ф. Саблер.

Широко образованный, знавший несколько языков, он был прекрасно знаком с работами выдающихся ученых Европы. Как известно, Пинель, назначенный главным врачом Бисерта (психиатрической больницы в Париже) совершил революционный для того времени (конец XVIII – начало XIX веков) шаг, буквально сняв цепи с душевнобольных. Он писал: «Помешанные суть больные люди, которые требуют не тюремного содержания на цепи, а лечения» [6]. Его ученик Эскироль в 20-е годы XIX столетия применил специальное лечение трудом в организованной им вблизи Парижа первой колонии для душевнобольных – ферме Св. Анны. Но ни Пинель, ни Эскироль не довели до конца свои реформы – не уничтожили ни смирительные рубашки, ни камзолы, ни другие механические методы стеснения больных [5]. Завершить реформы удалось только профессору Лондонского Университета, директору психиатрической больницы в Хенуэлле Джону Конноли, вошедшему в историю психиатрии как автор системы нестеснения (No-restraint).

В.Ф. Саблер, добившись переименования доллгауза в Московскую городскую Преображенскую больницу, с первых лет работы проводил радикальные реформы, улучшающие положение больных в стационаре. Были заведены на каждого больного «скорбные листы» (истории болезни), редко применялись физические методы стеснения. Больным разрешалось заниматься огородными работами, различного вида рукоделиями. Разрабатывались специальные виды работ согласно «желаниям» и «способностям» больных, с помощью которых корригировались некоторые патологические склонности пациентов. Результаты улучшения содержания больных в Преображенской больнице публиковались не только в России, но и в Западной Европе.

Однако такое положение было далеко не везде. Дурное состояние домов для умалишенных Приказов Общественного призрения обратило на себя внимание еще в 40-е годы XIX века. В 1842 году для их ревизии был направлен директор Медицинского Департамента МВД доктор Рихтер, который и обнаружил, что все дома умалишенных переполнены неизлечимыми помешанными и идиотами и необходима срочная и коренная реформа призрения душевнобольных.

Император Николай I, будучи в Англии, интересовался теми шагами вперед, которые сделало там призрение душевнобольных. Вероятно, в связи с этим был создан особый комитет для переустройства дела попечения о душевнобольных. Этот комитет, начавший работать в 1844 году, предложил устроить окружные дома для умалишенных по одному на целый ряд губерний [10]. Но дело затянулось, и лишь в начале 60-х годов в Медицинском Департаменте МВД было решено, что будет построено семь или восемь окружных домов для умалишенных. Для постройки первого из них был выбран город Казань. Новой лечебнице поручено обслуживать не только пациентов Казанской, но и больных из Вятской, Нижегородской, Пензенской, Самарской, Саратовской и Симбирской губерний.

Земская реформа в России 1864 года привела к тому, что все заведения Приказов Общественного призрения перешли в ведомство земств. В Казани, узнав о строительстве Окружной лечебницы, предположили, что все больные Земского дома умалишенных автоматически будут переданы туда. Запросили Министерство Внутренних Дел – «предполагается ли с открытием центрального дома земский дом умалишенных сохранить или он будет упразднен (V-е очередное Губернское Собрание, 1869 г. ст. 30). Из Министерства был получен ответ, в котором говорилось, что «Казанский Окружной Дом для умалишенных предназначается для пользования одержимых преимущественно излечимыми формами душевных болезней и для испытания по требованию подлежащих учреждений, лиц подозреваемых в помешательстве или выдающих себя за умалишенных» [11]. Таким образом, все вновь заболевшие душевнобольные вначале поступали в Окружную лечебницу, а когда выяснялось, что тот или иной больной страдает неизлечимо, он переводился в земский дом умалишенных.

Даже при таких условиях Казанское земство оказалось в относительно благоприятных условиях. Однако оно не оставляло надежд передать всех больных в окружную лечебницу и обращалось с рядом ходатайств в МВД.

Шестнадцатого октября 1875 года Казанское Губернское земство написало заявление директору Лечебницы проф. А.У. Фрезе, в котором предлагало передать в ведение Лечебницы не просто больных, а земский дом умалишенных целиком и все средства, которые тратятся Земством на его содержание. К такому предложению и проф. Фрезе и само Министерство отнеслись положительно. Осталось только выработать условия передачи. Однако выработка этих условий затянулась на много лет. Лишь после смерти Фрезе, когда директором Казанской лечебницы был назначен Л.Ф. Рагозин, большинство причин для трений между Губернским земством и Лечебницей были устранены. Как ни прискорбно, Л.Ф. Рагозин раскритиковал всю систему работы больницы, разработанную А.У. Фрезе. Были приняты Условия взаимодействия Казанского земства и руководства Окружной лечебницы в области призрения душевнобольных. Уже в январе 1886 года в Лечебницу были переведены из Земского дома умалишенных все бывшие там женщины, а в 1887 году и все мужчины [11]. Земский дом умалишенных на этом закончил свое существование, а Лечебница заполнилась хроническими неизлечимыми больными. Подобная деятельность Рагозина вызвала неоднозначную оценку историков. Так Т.И. Юдин резко критиковал нововведения Рагозина [12], тогда как М.М. Гатауллин и В.Т. Пурик восхищались его работой [13]. Последнего мнения придерживалось и Казанское земство (это и понятно, хотя спустя два десятилетия после описываемых событий, земский дом умалишенных, по ряду обстоятельств, на которых мы остановимся в последующих публикациях, будет вновь восстановлен под названием Убежища душевно-больных) и Министерство Внутренних дел, переведя в Петербург уже в 1888 году Л.Ф. Рагозина на очень высокую должность директора Медицинского Департамента МВД.

Но все это произойдет позднее, а мы возвращаемся в Казанский Университет.

 

§1

 

К созданию кафедры психиатрии в Казанском Университете.

 

В 1863 году был принят новый Устав Российских Университетов. В них появился ряд новых кафедр, в том числе кафедра: «Специальная патология и терапия; при ней систематическое и клиническое изложение учения о нервных, душевных болезнях и накожных сыпях». Заведующим кафедрой был назначен, в связи с отставкой по выслуге лет профессора Н.А. Скандовского, ординарный профессор Н.А. Виноградов. Учитывая, что специалистов по психиатрии в Университете еще не было, читать курс душевных болезней пришлось самому заведующему кафедрой.

Постройка в Казани первой в России психиатрической лечебницы для душевнобольных во многом содействовала созданию кафедры и улучшила возможности преподавания психиатрии в Казанском Университете. Консультировать работу архитекторов и строителей в Казань был приглашен доктор медицины А.У. Фрезе.

Александр Устинович (Юстинович, Бенедиктович) Фрезе родился 3 апреля 1826 года в городе Ревеле (ныне Таллин). По данным некоторых биографов называется иной год рождения Фрезе – 1827 [14,15]. Его отец, служивший обер-пастором в евангелически-лютеранской кирхе, надеялся, что его сын станет философом, но Александр выбрал медицину. После окончания гимназии он поступил на медицинский факультет Дерптского Университета (ныне город Тарту), из которого выбыл на третьем году обучения. Мотивов ухода из Университета никто из биографов не сообщает, но из публикации Аккерблома [16] можно сделать вывод, что Фрезе плохо знал русский язык, на котором велось обучение. Александр переезжает в Москву, работает частным преподавателем и, «изучив хорошо русский язык», поступает вновь на Медфак но уже Московского Университета, который благополучно заканчивает в 1851 году, «сдав 1 июня последний экзамен на лекаря».

У нас нет данных о том, увлекали ли студента Фрезе лекции по душевным болезням, читанные в Московском Университете профессором Н.С. Топоровым, заведовавшим в те годы терапевтической клиникой. Практически не зная психиатрии, Топоров, касаясь причин безумия, в качестве мер предупреждения и лечения психических заболеваний рекомендовал студентам религиозное и моральное воспитание юношества [12]. Учебных пособий, по которым могли бы обучаться студенты психиатрии, в те годы было очень мало. Это «Учебник психиатрии» П.И. Бутковского 1834 года издания (критический анализ учебника нами дан в одной из предыдущих работ [17]), руководство П.П. Малиновского: «Помешательство, описанное так, как оно является врачу в практике», 1847 года издания и пособие А.Н. Пушкарева: «О душевных болезнях в судебномедицинском отношении» 1848 года издания. Последние два руководства были написаны специалистами-психиатрами, исповедовавшими современные взгляды на природу и клинику психических заболеваний, и могли серьезно повлиять на мировоззрение студента Фрезе. Кроме того, мы не сомневаемся, что он читал и зарубежные учебники и статьи по психиатрии.

В декабре 1854 года Фрезе был прикомандирован Московскому Военному госпиталю в качестве сверхштатного ординатора. Уже в этот период он проявил интерес к изучению психиатрии.

1 октября 1855 года он открывает небольшую частную лечебницу для душевнобольных, которой заведовал до 1962 года. Уже в 1856 году он становится ординатором при Московской Преображенской больнице, о которой мы писали выше, чтобы показать в какую современную по взглядам и методам лечения попал молодой лекарь Фрезе. В его судьбе большую роль сыграл главный врач В.Ф. Саблер. В 1857 году, получив заграничный отпуск, он посещает дома для умалишенных в Германии, Австрии, Бельгии, Голландии и Англии. Вернувшись в Россию, Фрезе защищает в Московском Университете диссертацию по прогрессивному параличу (1858 г.).

В диссертационной работе, носящей клинико-патологоанатомический характер, автор обращается к очень распространенной в те годы болезни. Прогрессивный паралич (ПП) относился к тем редким заболеваниям, подробное клиническое описание которого более чем на полвека опередило обнаружение его причины. Начиная с работ Бейля в 1822 году и до 1863 года, когда шведский ученый Кьельберг изложил взгляд на сифилис, как на единственную причину прогрессивного паралича [8], во всем научном психиатрическом мире шли жаркие дискуссии – является ли прогрессивный паралич самостоятельным заболеванием или нет.

Фрезе на основании анализа литературы выяснил, что к началу его исследований существовали разные точки зрения ведущих психиатров середины XIX века на это заболевание. Так Delaye, Esquirol, Calmeil cчитали ПП осложнением многих психических заболеваний; Bayle, Falret, Trelat рассматривали ПП как самостоятельное помешательство; Baillarger, Lunier, Rodrigues писали, что ПП не только самостоятельное помешательство, но оно может протекать как с психозом, так и без него; Brierre de Boismont, наконец, был убежден в том, что ПП с сумашествием и без него – два разных (tandem) заболевания.

Исследования проведены Фрезе на восьми больных (7 мужчин и 1 женщина) в возрасте от 30 до 59 лет. Подробно даётся психопатологическая картина болезни, расстройства движений, чувствительности, речи, разности зрачков. Патологоанатомически выявлены в мозге атрофия и сосудистые расстройства. Автор делает вывод о единстве соматических и психических расстройств при этом заболевании, утверждая их общую природу [12].

Большую роль в судьбе А.У. Фрезе сыграла опубликованная им работа на тему «Об устройстве домов умалишенных». Материалами для неё послужили наблюдения за больницами в период его первой зарубежной поездки, по возвращению из которой он написал указанную выше работу. Опубликована же она была только в 1862 году отдельной книжкой вместе с таблицами. Работу заметили, она была прочитана Государю Императору (Аккерблом) и получила высочайшее одобрение. Уже в том же 1862 году Фрезе причислили к Министерству Внутренних дел и вызвали в Петербург, где в Медицинском Совете МВД ему предложили новую заграничную командировку для более детального изучения строительства и функционирования психиатрических лечебниц Европы. Командировка продолжалась полтора года.

Как пишет Фрезе, его поездка 1862-1864 г.г. не была обычной командировкой, как это происходило с большинством докторов медицины, совершавших путешествие по клиникам и лабораториям Европы для возможности претендовать в будущем на профессорское звание. Поездка санкционировалась правительством России и на неё возлагались большие надежды [18]. Фрезе было поручено не только изучить структуру психиатрических больниц разных стран, но и привезти планы возможных вариантов постройки подобных учреждений, а также научиться новейшим способам лечения душевнобольных. Со всеми этими задачами Фрезе полностью справился. Вернувшись в Россию, он сразу становится главным экспертом по вопросам организации психиатрии.

Еще будучи за рубежом, Фрезе опубликовывает в Московской медицинской газете (1863 год, № 13-14) большую статью: «Несколько слов о Бисетре и Сальпетриере в Париже», в которой подробно с рисунками рассказывает о структуре этих больниц. В первое заведение поступают одни женщины, в другое – одни мужчины. Важной особенностью больниц является их павильонный характер. Каждое заведение состоит из ряда одноэтажных зданий (в Сальпетриере их 45), из которых только несколько отдано для пребывания и лечения помешанных. Интересное наблюдение делает Фрезе, наблюдая за работой врачей: «Частые столкновения между врачами и директорами… привели, наконец, к необходимости во вновь утверждаемых заведениях для помешанных, соединить должность директора и врача в одном лице» [18]. Как мы знаем, в Казани Фрезе долгие годы совмещал должности директора лечебницы и ординарного профессора Университета.

В то время пока Фрезе был за границей, уже началось строительство первой в России психиатрической лечебницы в г. Казани. В апреле 1864 года Фрезе выезжает в Казань для ознакомления с ходом строительства, а уже 5 июня этого же года он назначается директором будущей больницы. В период строительства Фрезе убеждается в необходимости увеличения помещений с 150 до 200 коек и в декабре ему удаётся добиться в Петербурге и увеличения коечного фонда в строящейся больнице и дополнительного финансирования. В этом ведущую роль сыграл тот факт, как пишет Фрезе, что в должность Директора Медицинского Департамента МВД вступил Евгений Венцианович Пеликан [19].

Весь следующий год он полностью посвятил руководству строительством дома умалишенных, позднее переименованного в Казанскую Окружную лечебницу во имя Божьей Матери Всех Скорбящих.

Узнав о приезде доктора медицины А.У.Фрезе в Казань, ему предложили преподавательское место в Казанском Университете. 1 сентября 1865 года в медицинском факультете А.У. Фрезе впервые баллотировался на должность доцента психиатрии. Результаты голосования были положительными: 7 – «за», 0 – «против». Затем голосование прошло в Совете Университета с тем же единогласным результатом в пользу А.У. Фрезе. Однако для вступления в должность было необходимо утверждение выборов Попечителем Казанского Учебного округа (КУО), которое последовало 11 марта 1866 года. Приказ Попечителя Казанского Учебного округа (КУО) был зачитан на заседании Совета ИКУ 18 марта 1866 года и доведён до сведения медицинского факультета.

1 сентября 1866 года декан медфака (проф. А.И. Козлов) извещает профессоров и преподавателей Университета, « что 3 числа сего сентября (суббота) в 10 часов утра имеет быть вступительная лекция в курс психиатрии доцента Фрезе в клинической аудитории». Так началась деятельность доктора медицины А.У. Фрезе в Казанском Университете.

Согласно Уставу Университета 1863 года в Казани, невропатология и психиатрия преподавалась вместе, как во всех Университетах Российской империи. Однако Фрезе попросил, чтобы невропатологию читал другой преподаватель, ссылаясь на занятость по строительству Окружного дома умалишенных. Так преподавание невропатологии и психиатрии в Казанском Университете были разделены. Невропатологию преподавал доцент А.А. Нестчастливцев, затем доцент А.М. Дохман. Психиатрия также являлась только курсом (доцентурой), сначала при кафедре факультетской терапии, а с 13 мая 1869 года при кафедре специальной патологии и терапии. Менялось только название, но заведовал ими один и тот же профессор Н.А. Виноградов.

Однако Министерство Внутренних дел, несмотря на учебный процесс, использовало большой опыт А.У. Фрезе в строительстве окружных лечебниц, направляла его в командировки в Киев, в Одессу. Ему пришлось также объехать и многие города Поволжья, не только для выбора места строительства новых лечебниц, но и для подбора больных в Казанскую лечебницу [16].

Активная деятельность доцента А.У. Фрезе, как в области организационной, клинической, так и судебной психиатрии, привели к тому, что ещё 12 декабря 1868 года Министр Внутренних дел написал письмо Министру Народного Просвещения. Он напомнил, что «в Казанском Университете существует доцентура душевных болезней и Директор Казанского Окружного дома умалишенных доктор Фрезе в звании доцента преподаёт студентам медицинского факультета психиатрию, а студентам юридического факультета психиатрию и судебную психологию. Генерал-Адьютант Тимашов, принимая во внимание, во-первых, что наука психиатрия в настоящее время достигла довольно широкого развития и, будучи основана, с одной стороны, на физиологии и психологии, а с другой – на общей и частной патологии, как по объёму, так и по содержанию она уже не может более считаться отделом частной патологии, а изучается независимо от неё (это подтверждается и тем, что знаменитые клиницисты, не изучавшие психиатрии, не считают себя компетентными в решении психиатрических вопросов) и, во-вторых, что с окончанием ныне постройки Казанского Окружного дома умалишенных, Казанскому Университету предоставляется богатый материал для клинического изучения студентами и молодыми врачами психиатрии, знание которой, с введением судебных учреждений, должно ещё более возвыситься – просить о сообщении ему мнения Министерства Народного Просвещения: не признано ли будет со стороны Министерства более целесообразным, в виду вышеизложенных обстоятельств, учреждение при Казанском Университете вместо существующей ныне доцентуры, отдельной кафедры душевных болезней для теоретического и клинического их изучения, с предоставлением этой кафедры Директору Окружного дома умалишенных».

Министр Народного Просвещения пересылает документ попечителю Казанского Учебного округа, тот в Совет университета, а последний, в свою очередь, передаёт «на заключение» в медицинский факультет [20].

24 ноября 1868, после обсуждения сообщения Министра МВД в заседании медицинского факультета, вопрос о преобразовании доцентуры по психиатрии в кафедру и повышении доцента Фрезе в звание профессора был поставлен на голосование. За преобразование было подано 9 голосов, против – 17. О результатах голосования доложено в Совет Университета и далее по инстанциям.

24 октября 1869 года в медицинский факультет поступило заявление от ординарных профессоров Зедерштедта и Козлова: «Принимая во внимание отличное преподавание господином доцентом Фрезе в течение трёх лет и глубоких знаний его в психиатрии, мы просим факультет ходатайствовать о его повышении в звание экстраординарного профессора» [20].

В этот же день предложение профессоров Зедерштедта и Козлова было поставлено на голосование. Из 12 присутствующих лишь 4 члена медфака проголосовали «за», а 8 – «против». О результатах голосования немедленно был проинформирован Совет Университета.

Однако еще 18 октября 1869 года на заседании Совета Университета слушали предложение господина Попечителя Казанским учебным округом от 10 октября за № 3984 следующего содержания: «Изложенные Советом Университета заключения по ходатайству Министра внутренних дел об учреждении при Казанском Университете вместо существующей ныне доцентуры, отдельной кафедры душевных болезней, я сообщил господину Управляющему Министерства Народного Просвещения. На это господин Статс-Секретарь Деланов… сообщил мне, что принимая во внимание, что … отдалённость дома умалишенных значительно сократилась бы, если б осуществилась постройка городской больницы, с которой соединилась бы и Университетская госпитальная клиника, на предполагаемом месте, именно на Арском поле, господин Министр Народного Просвещения, имея ввиду за всем этим неутомимое рвение доцента Фрезе и уважая его научную деятельность, сообщил господину Министру Внутренних Дел, что он не встретил бы препятствия к определению доктора Фрезе сверхштатным ординарным профессором, но не предвидит никакого успеха по затруднительному положению нашего Государственного Казначейства, в исходатайствовании ему присвоенного ординарному профессору содержания. Вследствие полученного ныне отзыва господина Министра Внутренних Дел, что дело об учреждении при Казанском Университете особой кафедры душевных болезней по тем же самым причинам остаётся по вверенному ему Министерству без движения. Господин товарищ Министра Народного Просвещения, сообщая о вышеизложенном мне для предложения Совету Казанского Университета, присовокупил, что Министерство Народного просвещения со своей стороны не встретит препятствия к утверждению господина Фрезе экстраординарным профессором, если Совет Университета признает возможным подвести Фрезе под действие пункта 3 Журнала Совета Министра от 13 декабря 1868 года № 36. О всем вышеизложенном имею честь сообщить Совету Казанского Университета для надлежащего распоряжения».

Совет Университета о содержании письма срочно уведомил медицинский факультет.

31 декабря 1869 года Попечитель Казанского Учебного Округа, обсудив вопрос с Министерством Народного Просвещения, сообщает Совету Университета следующее: «…изложенный в представлении Совета Университета от 25 ноября № 1134 возбужденный по поводу баллотирования доцента Фрезе в звание экстраординарного профессора вопрос о том, следует ли производить баллотирование в тех случаях, когда преподаватель представляется к повышению не факультетом, а его меньшинством, он представил на усмотрение господина Министра Народного Просвещения. На это Его Сиятельство от 20 декабря № 11981 сообщил Его Привосходительству, что, принимая во внимание, что §70 Университетского Устава ясно определяет порядок избрания как в факультете, так и в Совете Университета, и в означенном параграфе не определено, что предложенный кандидат при избрании факультетом должен получить абсолютное большинство голосов, а напротив того, ясно определено, что предложенным кандидатам (будут ли они выбраны в факультетском собрании меньшинством или большинством) должны вновь подвергаться баллотированию в Совете Университета… К сему Его Сиятельство присовокупил, что в других Университетах были неоднократные примеры избрания на повышение в должности или к званию, причем получивший при факультетском избрании меньшинство голосов, был, не смотря на это, избран Советом Университета значительным большинством голосов и Министр Народного Просвещения, следуя точному смыслу §70 Университетского Устава, нисколько не затруднялся бы, утвердив такой выбор Совета Университета».

Утверждение доцента Фрезе в звании профессора и, как следствие этого, создания кафедры психиатрии по непонятным причинам затягивались. Его сторонники постоянно подавали прошения в медицинский факультет. Так 26 февраля 1871 года профессор И.И. Зедерштедт пишет следующую докладную: «Уже в прошлом году мною вместе с профессором Козловым был представлен к повышению в экстраординарные профессоры господин доцент Фрезе. В то время избрание его в Совете не было произведено по причинам возникших сомнений, разрешение которых нужно было ожидать из Министерства. Хотя это разрешение и последовало в пользу господина Фрезе, то есть, что он должен быть баллотирован, но в то время уже все вакансии кафедр были замещены и он по сию пору пишется доцентом. В заседании Совета Казанского Университета 7 февраля 1869 года определено: принять к руководству и исполнению журнальное определение Совета Министра Народного Просвещения от 13 декабря 1868 года за № 36м. В этом журнале по вопросу о повышении доцентов в звание профессора изложено, что Совет Министра вполне согласен по этому предмету с Советом Московского Университета,… который предложил: «повышать доцентов в звание профессора в том случае, если в факультете открываются профессорские вакансии. И для их замещения или же даже в случае если нет вакансий… производить при таком повышении добавочное содержание из специальных средств Университета».

Принимая в соображение это определение Советом, равно как преподавательские способности и научную деятельность господина Фрезе, я имею честь вновь предложить его к повышению в звание экстраординарного профессора. К этому имею честь присовокупить, что в виду ограниченности специальных средств Университета, господин Фрезе заявил мне, что он не желает пользоваться добавочным содержанием до тех пор, пока Совет Казанского Университета, по собственной инициативе не найдёт возможности производить ему оное» [21].

Уже через неделю после письма профессора Зедерштедта 4 марта 1871 года состоялось заседание в медицинском факультете, на котором было зачитано указанное письмо. Сначала профессор Петров сообщил мнение отсутствующего профессора Щербакова, что тот отказывается от участия в голосовании только по доценту Фрезе, так как на факультете есть еще доценты достойные, получения профессорского звания. Профессор Гвоздев поддержал заявление профессора Щербакова, настаивая на том, что раз такое будет возможно с доцентом Фрезе, то он предлагает повысить прозектора патологической анатомии Арнштейна при сохранении его прозекторского содержания.

Вновь собрание медицинского факультета не проводило голосования, а обратилось в Совет Университета за разъяснением двух вопросов: 1) о возможном числе сверхштатных профессоров по факультетам и 2) можно ли представлять к повышению на условиях, предложенных в заявлениях господ Зедерштедта, Петрова, Гвоздева.

Лишь 29 апреля 1872 года в заседании медицинского факультета доцент Фрезе избран в экстраординарные профессоры, причем факультет просит Совет Университета повысить господина Фрезе в звание экстраординарного профессора сверх штата без добавления к получаемому им содержания.

В заседании Совета Императорского Казанского Университета от 24 мая 1872 года после зачтения заявления профессора Зедерштедта на медицинском факультете, был оглашён Журнал Совета Министра Народного Просвещения от 13 декабря за № 36 статья I, пункт 3 соображений, высказанных Московским Университетом, по каковому пункту Совет Министра вполне согласился с соображениями Московского Университета о чем и предложено к исполнению и руководству. В пункте этом изложено: «В Уставе показано число доцентов при каждом факультете, но не определено, по каким предметам они должны быть избраны; выбор доцентов по тем или иным кафедрам представляется факультетам, которые при этом должны иметь в виду обширность кафедр. Новым Уставом увеличено число штатных преподавателей с тою целью, чтобы дать средства для специальной разработки отдельных предметов. Поэтому было несправедливо специалиста по той или иной науке оставлять постоянно доцентом, заграждая ему путь к профессуре; равно не справедливо – доцента, разделяющего предметы обширной кафедры с профессором, оказавшего существенные услуги науке и удовлетворявшего всем требованиям для занятия профессорской кафедры, удерживать в звании доцента до тех пор, пока не оставит кафедры профессор, её занимающий».

После зачтения и этого документа перед голосованием в прениях выступили профессора Ковалевский, Фирсов и Зедерштедт. Так как все эти выступления касаются предстоящего голосования по доценту Фрезе, приводим их полностью: а) профессор КОВАЛЕВСКИЙ сказал: «По поводу представления медицинского факультета относительно повышения доцента Фрезе в сверхштатные профессоры с сохранением доцентского оклада (на что представленный кандидат выразил своё согласие), в Совете высказывалось мнение, что вообще такого рода представления не согласны с законом, причем указывалось на Журнал Совета Министра Народного Просвещения № 36 от 13 декабря 1868 года. Читая соответствующее место журнала, мы находим здесь мнение Совета Московского Университета, что он находит правильным достойных доцентов, не обращая внимания на предмет, ими преподаваемый, повышать в профессора даже в случае, если нет вакансий; не останавливая повышения доцентов, производить им при таком повышении добавочное содержание из специальных средств Университета. «Совет Министра полагал вполне согласиться относительно этого вопроса с соображениями Московского Университета».

Приведенное место Журнала о добавочном содержании указывает не более, ни менее, как только денежный источник, из которого возможно давать содержание сверхштатным профессорам, но никак не выражает необходимого условия, без которого невозможно и самое повышение доцента в профессора, даже если бы представляемое лицо само отказалось от добавочного оклада, или если бы Совет, имея в виду ограниченность своих собственных средств, только на подобном условии (то есть без добавочного жалования) находил бы возможным повышение доцента»; б) профессор ФИРСОВ сказал: «Предлагаемую медицинским факультетом баллотировку доцента Фрезе в экстраординарные профессоры с сохранением доцентского содержания, я нахожу не согласную с существующими узаконениями. Журнал Совета Министра Народного Просвещения от 13 декабря 1868 года даёт право Университетам, в случае неимения профессорских вакансий, возводить в профессорское звание, лишь при условии повышения их с добавочным содержанием из специальных средств Университетов. Допустить в Университетах такую практику, какую предлагает медицинский факультет относительно господина Фрезе, это значит допустить возможность не только для всех доцентов медицинского факультета, коих полагается по штату 17, быть профессорами, но и для всех докторов медицины. Всякий доктор медицины предпочтет даже без жалования быть профессором, чтобы пользоваться другими правами, соединенными с профессорским званием. При сравнительной легкости, с какою получаются медиками формальные права на профессорское звание, при сказанной приманке, не ограниченной обязанностью со стороны Университетов вознаграждать сверхштатных профессоров соответственным жалованием из специальных средств, число профессоров на медицинском факультете легко может увеличиться в ущерб как других факультетов, так, полагаю, и самого медицинского. Необходимое равновесие между факультетами рушится. Медицинский факультет будет иметь несравненно более представителей в Совете, чем другие, увеличив без нужды, состав Совета. Увеличение числа профессоров в медицинском факультете посредством легкого возведения в профессоры рекомендуемым медицинским факультетом способом, думается может повлечь за собой несогласие и другие нежеланные отношения в факультете»; в) профессор ЗЕДЕРШТЕДТ сказал: «По поводу представления медицинского факультета о повышении доцента Фрезе в звание экстраординарного профессора, в Совете, в прошлом его заседании, возникли прения, при которых высказаны были некоторые мнения, с которыми я согласиться не могу, а именно: 1) что факультет, баллотируя Фрезе, имел в виду его готовность не пользоваться добавочным содержанием из специальных средств Университета и что это имело влияние на результат баллотировки; 2) что избранием профессора сверх положенных по штату будет дана возможность всем доцентам приобретать звание экстраординарного профессора, если только они откажутся от добавочного жалования и таким образом в Совете будет численный перевес одного факультета и 3) что законом допущено такое повышение только с производством дополнительного содержания, а следовательно, без него такое повышение было бы не законно.

По моему мнению, главная обязанность и факультетов и Совета заключается в попечении о пользе учащихся и потому при баллотированиях одни только достоинства избираемого лица, могут входить в рассмотрение. Все другие соображения я считаю несправедливыми и вредными для Университета. Только через допущение этих особых соображений (например, о степени богатства избираемого и т.п.) возможно, что лица менее достойные могут быть избраны, а более достойные устранены. Достоинств господина Фрезе, выставленных мною в представлении, никто из членов факультета не оспаривал. Поэтому я никак не могу допустить, чтобы условия, которые мною были выставлены, имели влияние на результат баллотирования. Представляя эти условия, я высказал только мнение господина Фрезе как преподавателя Университета, сколько в его силах воздействовать пользам учащейся молодежи. Естественно, что давая возможность Совету увеличить число преподавателей и учащие силы Университета должны увеличиваться.

Представляя господина Фрезе к повышению, я вовсе не имею надобности только на этих условиях представлять его; он по достоинствам своим может быть повышен в число штатных профессоров, если Совет, избрав его, не согласится воспользоваться его предложением. Вторая обязанность Совета – заботиться о вознаграждении преподавателей по мере пользы, приносимой ими Университету. Мне поэтому кажется странным вопрос, возникший в Совете: отказывается ли господин Фрезе от добавочного содержания навсегда или временно. С таким же точно правом можно было бы поднимать вопрос о каждом лице, избираемом в звание экстраординарного профессора – навсегда ли он должен оставаться экстраординарным или когда-нибудь сделаться и ординарным профессором. Что касается до численного перевеса членов одного факультета перед другими, то уже самое законодательство не видело в этом беды и потому число штатных профессур распределено не равномерно между различными факультетами, а по мере надобности. Повышения эти могут делаться только в тех случаях, когда достоинства доцентов таковы, что их следует повысить. И если в самом деле число таких возросло бы до значительной цифры, то, по моему мнению, можно было бы только радоваться такому избытку лиц, вполне достойных быть профессорами. Наконец, мнение, что повышение без дополнительного содержания противно законам, я считаю ошибочным потому, что никакой закон не запрещает, например, профессору отказаться от своего жалования в пользу специальных сумм Университета, все равно откажется ли он при получении этого жалования или заявит о том еще не бывши избранным в профессора».

После прений Совет приступил к голосованию. Вопрос стоял так: Возвратить ли представление медицинского факультета о повышении господина Фрезе в факультет или нет. По голосованию оказалось: «возвратить» – 12, «не возвращать» – 13. Таким образом, возник новый повод для голосования: баллотировать ли господина Фрезе с добавленным содержанием из специальных средств или без добавочного содержания. Результаты голосования: «с добавочным содержанием» – 6, «без добавочного содержания» – 17.

Наконец, на следующем заседании 29 мая 1972 года, проведено баллотирование господина доцента психиатрии Фрезе в сверхштатные экстраординарные профессоры без добавочного содержания из специальных средств во всё время пребывания его в этом звании. По баллотированию оказалось: избирательных – 10, не избирательных – 17. Определено: О содержании определения Совета 24 мая и о результатах баллотирования уведомить господина Фрезе и медицинский факультет.

Несмотря на отрицательные результаты голосования, господин Попечитель Казанского Учебного Округа сообщил Совету Университета, что по его представлению господин Управляющий Министерством Народного Просвещения, товарищ министра утвердил 14 октября 1872 года (№ 10672) Директора Казанского Окружного дома умалишенных доктора медицины, Статского Советника Фрезе в звании сверхштатного ординарного профессора психиатрии при Казанском Университете без жалования. Одновременно с этого же числа господин Попечитель КУО увольняет господина Фрезе с должности доцента (22).

Отсутствие жалования в Университете не очень отразилось на материальном положении Фрезе, так как основным местом работы было его директорство в Окружном доме умалишенных, в котором, как сейчас бы сказали, у него находилась трудовая книжка. Однако, спустя полтора года, в Совет Университета поступило следующее распоряжение: «Господин Попечитель Казанского Учебного Округа, вследствие предложения господина Министра Народного Просвещения сообщил Совету Университета к надлежащему исполнению, что Государь Император в 5-й день марта высочайше утвердить соизволил и повелел исполнять мнение Государственного Совета о производстве содержания сверхштатному профессору Казанского Университета Фрезе по 3000 рублей в год, начиная с 1 января 1874 года».

Таким образом, как указывается в «Именном списке преподавателей и чиновников Казанского Университета на 1 января 1881 г.» сверхштатный ординарный профессор по кафедре психиатрии Действительный Статский Советник Александр Фрезе получает содержание по должности профессора: жалования – 2400 р., столовых – 300 р., и по должности Директора дома умалишенных: жалования – 2000 р., столовых – 1000 р.; всего получается 5700 руб, причём пользуется казённой квартирой [23].

Возвращаясь в 1872 год, когда Фрезе избирается экстраординарным профессором, мы видим (из протоколов медицинского факультета и Совета Университета), что часть профессоров продолжает непонятную нам борьбу, возражая против прав Фрезе.

Мы предполагаем, что в заседании медицинского факультета 7 ноября 1872 года (которого мы не обнаружили в архиве) поднимался вопрос о том, может ли экстраординарный профессор Фрезе участвовать в заседаниях факультета. Было принято решение, что не может. В связи с этим 29 ноября того же года в Совете Университета обсуждался тот же вопрос. Не решив его самостоятельно, Совет просил Попечителя КУО разъяснить Журнал Совета Министра, его §6 Университетского Устава относительно того, прав ли медицинский факультет в отношении Фрезе. Попечитель Шестаков в распоряжении от 1 декабря 1872 года в жесткой форме просит уведомить его о том, приглашается ли сверхштатный ординарный профессор Фрезе в заседания факультета и Совета, и «если не приглашается, то на каком основании, так как, во-первых, систематическое и клиническое изложение учения о душевных болезнях обозначено в §16 Университетского Устава и, следовательно, профессор психиатрии состоит в числе лиц по штату; во-вторых, сверхштатные ординарные профессора в отношении служебных прав сравнены с прочими штатными профессорами, как значится в Журнале Совета Министра Народного Просвещения 22 и 27 декабря 1867 года за №№ 30 и 31; и, в третьих, по §37 Устава, Университетский Совет составляют, под председательством Ректора, все ординарные и экстраординарные профессора Университета».

Но в медицинском факультете не унимались. В заседании от 7 декабря 1872 года вопрос был поставлен деканом по другому: «Может ли профессор Фрезе участвовать в подаче голосов как член факультета?». С небольшим перевесом (8 против 5) решено, что «может и должен». С резким заявлением выступил профессор Петров, отказавшийся участвовать в голосовании: «Я не считаю себя в праве отвечать на предложенный господином Деканом вопрос на том основании, что факультет не имеет права изменять §§6 и 10 Устава, в которых точно указан состав факультетских собраний и которыми господин Декан, не зависимо от факультета, должен руководствоваться. И эти параграфы, по моему мнению, точно также определяют и права лиц, не принадлежащих к постоянным членам факультетских собраний, по крайней мере, относительно подачи ими голосов. Так что выражать мнение по поводу приглашения господина сверхштатного ординарного профессора Фрезе и прав его в факультете, повторяю, я  не считаю возможным в виду совершенно прямых указаний в приведённых параграфах Устава».

Наконец, 24 января 1873 года Попечитель КУО Шестаков сообщает в Совет Университета, что он подтверждает право сверхштатного ординарного профессора Фрезе быть членом факультета и Совета, и как доказательство своей позиции высылает «к надлежащему исполнению и руководству» копию с предложением господина Министра Народного Просвещения от 13 января 1873 года № 466 и печатный экземпляр журнала Совета Министра Народного Просвещения от 3 марта 1871 года за № 47. В документе говорится: «… так как при соединении в одном §72 Устава Университетов всех профессоров – штатных и сверхштатных, избираемых Советом Университета и назначаемым Министром, не постановлено ни для кого из них никаких ограничений, то не может быть сомнений в равноправности всех их в служебных отношениях и преимуществах; а если сверхштатные профессоры сравнены … со штатными, то само собой разумеется, что они имеют полное право на участие в заседаниях как факультета, так и Совета Университета наравне со штатными профессорами… Что же касается до вопроса по проекту правил, составленных Советом Университета Святого Владимира для сверхштатных профессоров, то вопрос сей разрешен уже окончательно Журналом Совета Министра Народного Просвещения 3 марта 1871 года (№47)». Прилагаемый документ подписан Министром Народного Просвещения графом Д. Толстым.

Этим письмом Министра были закрыты все дальнейшие дискуссии по положению Фрезе в Университете. Весь период преподавания со времени избрания А.У. Фрезе оставался в должности сверхштатного ординарного профессора.

Изучая приведенные выписки из заседаний медицинского факультета и Совета Университета, встает вопрос о том, почему к А.У. Фрезе складывалось такое отношение? Ответа на него архивные материалы нам не дают. Возникает несколько предположений:

1.  Возможно, что такая волокита с присвоением званий Фрезе связана с тем, что в Университете впервые сталкиваются с подобной ситуацией. Но ко времени начала педагогической деятельности Фрезе Университет существовал уже более 60 лет и крайне сомнительно, что подобных прецедентов не было. Кроме того, именно в те годы, которые мы описываем, профессор И.И. Зедерштедт, а позднее и профессор П.Ф. Лесгафт являлись экстраординарными профессорами и пользовались всеми правами, предоставленными ординарным профессорам.

2.  Мы не исключаем, что такое отношение к А.У. Фрезе связано с тем, что он проходил по другому ведомству – по линии Министерства Внутренних дел, в ведении которого тогда находились дома умалишенных. Отношение к лицам, связанным с МВД, в таком свободомыслящем учреждении, каким являлся Университет, возможно и вызывало негативную реакцию ряда профессоров.

3.  Наиболее вероятной причиной волокиты с оформлением А.У. Фрезе, которой придерживаемся и мы, заключается в том, что в описываемые годы Попечителем Казанского Учебного Округа являлся господин Шестаков. По мнению ряда историков это был очень резкий, не терпящий возражений человек, авторитарного склада личности. При любом проявлении признаков нечинопочитания он грозил профессорам и доцентам увольнением. Он же на долгие месяцы и годы задерживал повышения доцентов в профессора. Любое решение, принимаемое в факультетах или в Совете Университета требовало обязательного согласования с Попечителем. Дело не ограничивалось угрозами с его стороны. В 1871 году в газете «Петербургские ведомости» появилась заметка, описывающая нравы в одном из провинциальных Университетов. В статье рассказывалось о сложном положении преподавателей и резко критиковались методы, используемые Попечителем Учебного Округа. В частности говорилось о том, что Попечитель «постоянно домогается превратить Университет… в канцелярию послушных чиновников» [24]. Хотя заметка была без подписи, однако всем было понятно, что речь идет о Казанском Университете и его Попечителе. Чуть позже установили и автора статьи. Им оказался профессор П.Ф. Лесгафт – заведующий кафедрой физиологической анатомии, человек широких передовых политических и медицинских взглядов, «не признающий никаких компромиссов» и быстро испортивший отношения с Попечителем и некоторыми профессорами. По представлению Попечителя Шестакова профессор Лесгафт был отчислен из Университета. В знак протеста с произволом Попечителя семь профессоров, в том числе четверо из медицинского факультета, подали в отставку.

Всё это происходило на фоне вступившего в силу нового Устава Российских Университетов в 1863 году. Устав оказался более демократичным, чем предыдущий. В нём значительно расширилась автономия учебных заведений и их полномочий. Было дано право Советам Университетов самим решать некоторые учебные вопросы и, в частности, возможность соединять или разделять отдельные кафедры. Но одновременно расширялись и права Попечителей. В Университете преподавателей катастрофически не хватало. В 1864 году вместо положенных в Казанском Университете по штату 90 человек, в наличии было только 30 [25]. В 1866 году бывший ректор Университета А.М. Бутлеров разослал во все Российские Университеты письма с просьбой рекомендовать для работы в Казанском Университете талантливых преподавателей, могущих замещать заведование кафедрами или быть избранными доцентами. Однако ответ Бутлеров получил только из Киева, но тоже отрицательный [26].

Возвращаясь к А.У. Фрезе, мы предполагаем, что именно страх потерять свое место работы членов медицинского факультета и Совета Университета, постоянно советующихся с Попечителем Казанского Учебного округа Шестаковым практически по всем вопросам и привела к такой многолетней волоките с избранием Фрезе профессором. Нам думается, что на решение перевода Александра Устиновича в профессора повлияли, возможно, неоднократные соответствующие рекомендации Министру Народного Просвещения со стороны МВД.

4.  Теоретически возможна и еще одна причина, задерживавшая избрание доцента Фрезе в профессора. А может он был просто недостоин этого? Но анализ его учебной, научной и организаторской деятельности полностью исключают эту возможность. Работа во всех этих направлениях быстро выдвинула его в ряды наиболее талантливых педагогов, ученых и организаторов психиатрической помощи России.

Еще в начале своей педагогической карьеры, избранный по конкурсу доцентом для чтения самостоятельного курса душевных болезней, Фрезе подаёт в медицинский факультет программу лекций по душевным болезням для студентов на 1868\69 учебный год. Приводим ее полностью:

 

I. Краткий исторический обзор о душевных болезнях.

 

1.  Медленное развитие психиатрии, причины его: 1) недостаточное наблюдение над помешанными, 2) весьма ограниченное знание человеческого организма, 3) стремление объяснить загадочные факты путём умозрительных соображений.

2.  История психиатрии представляет три периода: 1) период возникновения (древней греческой медицины); 2) период застоя и упадка (средневековых заблуждений и суеверий); 3) период возрождения (новейшего времени с начала нынешнего столетия). Взгляды на помешательство современных ученых. Спиритуалисты и соматики. Современные направления психиатрии – физиологическая школа – помешательство не что иное, как болезнь мозга.

3.  Нервная система. Нервная клеточка и нервное волокно. Анатомическое и физиологическое определение нервного центра и нервного проводника. Общие физиологические законы нервной деятельности. Раздражительность, раздражение. Состояние деятельности и покоя. Закон изолированного проведения. Специфическая энергия. Процесс отражения (Reflex).

4.  Психологические основания психиатрии. Различия умозрительной психологии от эмпирической. Ощущение и представление. Внешнее чувство и внутреннее (общее) чувство. Сознание, самосознание. Память и воображение. Сочетание представлений. Законы его. Воля. Несостоятельность учения самостоятельности душевных способностей. Порывы, страсти, характер.

 

II. Общая симптоматология душевных болезней

 

5) Телесные признаки, сопровождающие душевное расстройство. Их отношение к последнему: а) пищеварение, б) дыхание и кровообращение, в) половые расстройства, г) сон, д) так называемые нервные припадки; 6) Психические признаки помешательства. Все душевные акты по сущности своей субъективны. Единственный способ проявления душевной деятельности – это мускульное движение, произвольное и непроизвольное: а) мимика, б) жесты, различные телодвижения, в) речь. Механизмы речи. Содержание речи. Ложные ощущения, ложные представления. Hallucinatio, Illusio, Delirium, предсердечная тоска, действия, поступки. Движения автоматические, рефлективные, инстинктивные и сознательные. Воля и мышца. Воля и нерв. Воля и действие. Некоторые действия помешанных, заслуживающие особого внимания. Отказывание себе в пище. Самоубийство. Воровство, поджигательство, убийство; 7) Развитие, течение, исходы помешательства; 8) Разделение душевных болезней. Примеры разделения. Принципы разделения. Шаткость их. Разделение, основанное на периодах помешательства; 9) Случайные болезни, которым подвергаются помешанные (morbi intercurrentes).

 

III. Частная патология душевных болезней.

 

10) Мрачное помешательство (Melancholia). Признаки. Течение. Виды её. Melancholia activa, Melancholia passiva; 11) Буйное помешательство (Mania). Признаки. Течение. Виды его. Светлые промежутки (intervalia lucida). Mania acuta, mania chronica, mania periodica; 12) Сумасшествие в собственном смысле слова (Dementia, Insania, Wahnsinn). Признаки. Течение. Виды его: общее и систематическое сумасшествие; 13) Слабоумие (Amentia gratuitas, moria); 14) Параличное помешательство. Общий возрастающий паралич, Dementia paralitico. Признаки. Течение. 15) Безумие или врождённый недостаток душевных способностей (Imbecilio). Признаки. Течение. 16) Причины помешательства. Предрасполагающие и производящие причины. Общие. Личные. Соматические, нравственные, смешанные; 17) Предсказание душевных болезней по возрасту и полу, по продолжительности и форме, по причинам болезни; 18) Патологическая анатомия помешательства. Общий характер патолого-анатомических исследований. Проблемы нашего знания. Патологическая анатомия общего паралича; 19) Лечение помешательства: а) Общие принципы. Изолирование. Устройство домов умалишенных. Restrainti, No-restraint-sistem. Лечение соматическое и нравственное, б) лечение отдельных форм помешательства.

 

IV. Судебно-медицинский отдел психиатрии

 

20) Определение и значение экспертизы. Отношение врачей-экспертов к проведению и его представителям. Предмет экспертизы. Разбор статей Свода Законов, относящихся к душевному расстройству. Основание неспособности располагать и неспособности к вменению. Преступление и помешательство. Состояния, исключающие собой способность к вменению. Несовершеннолетие, старческий. Возрастные болезни, приводящие в умоисступление или беспамятство, сумасшествие и безумие. Отрывочное проявление душевного расстройства. Melancholia и Mania transitoria. О притворстве помешательства. Формальная сторона врачебного мнения (фонд 977, Медфак, дело 950. Собрание программ с 1866 по 1882 годы).

 

Приведённая программа кардинальным образом отличается от той, по которой читал студентам душевные болезни профессор Н.А. Скандовский. Фрезе подчеркивает современное направление в психиатрии: «Помешательство не что иное, как болезнь мозга». И в другом месте: «Признавая помешательство болезнью головного мозга, конечно, нельзя уже говорить более о происхождении душевного расстройства от влияния на нас каких бы то ни было сверхъестественных сил» [27]. Из программы видно также, что Фрезе знает не только практическую психиатрию, но и хорошо знаком с физиологическими её основами. Он пишет: «Единственный способ проявления душевной деятельности – это мускульное движение». Он практически слово в слово повторяет тезис крупнейшего отечественного физиолога середины XIX столетия И.М. Сеченова, изложенного им в книге «Рефлексы головного мозга» в 1863 году (работа, как известно была вначале запрещена цензорами, но в 1867 году, арест с этой книги был снят). Сеченов пишет: «Всё бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению – мышечному движению» [28].

В Университете впервые стали преподавать психиатрию непосредственно на больных после того как в 1869 году была открыта Окружная психиатрическая лечебница.

Учебному процессу во многом содействовал назначенный помощником директора к Фрезе в августе 1869 года выпускник Медико-Хирургической Академии Аккерблом Иван Христианович, проработавший в этой должности до 1888 года. «Во многом благодаря труду И.Х. Аккерблома больница стала отвечать требованиям, предъявляющимся к клинической базе, служившей для обучения студентов медицинского факультета психиатрии» [29].

Сам Фрезе так описывает свои клинические лекции проводимые по субботам с 10 до 12 часов в больнице: «Никогда не произошло ни малейшего нарушения тишины со стороны окружающих больных. Те из больных, которые служили предметами клинического разбора, нисколько не стеснялись присутствия студентов». К сожалению – пишет А.У. Фрезе, – посещение студентами лечебницы бывает возможным лишь тогда, когда благоприятствует погода и дорога, так как «Окружная лечебница отстоит от центра города на три версты». Критически оценивая это обстоятельство («польза изучения душевных болезней для студентов была лишь небольшая»), Фрезе надеется «верить слухам на предположение довести городскую конную железную дорогу по направлению к Окружной лечебнице», что приведёт к тому, «что слушание полного клинического курса психиатрии вскоре войдёт в обычай студентов» [30].

Какова же была численность студентов в медицинском факультете в период работы в Университете А.У. Фрезе? Вот официальные данные:

На 1 января 1865 года – 55 человек.

На 1 января 1870 года – 223 человека.

На 1 января 1883 года – 525 человек.

В 1866 году медицинским факультетом было выпущено 10 человек [32].

А.У. Фрезе одновременно с преподаванием психиатрии на медицинском факультете, с 1868 по 1884 год, читал лекции по судебной психиатрии студентам юридического факультета.

До него этот предмет преподавался на кафедре судебной медицины. Лекции читал с 1839 года профессор Георгий Иоакимович Блосфельд. В 1859 году он издаёт книгу: «Начертание правил, соблюдаемых при составлении и обсуждении сообразно с законными постановлениями психологико-врачебных свидетельств». Книга представляет собой один из первых комплексных отечественных указателей для широкого круга врачей по вопросам судебно-психиатрической экспертизы [33].

В 1865 году Блосфельд по выслуге лет уходит в отставку, а заведующим кафедрой судебной медицины с токсикологией, гигиеной и медицинской полицией становится Аркадий Иванович Якобий. Из всех перечисленных дисциплин любимой у него была гигиена и в будущем он становится выдающимся российским ученым в этой области. Уже в 1869 году ему удалось разделить кафедру, оставив себе только гигиену, а судебная психиатрия отошла к доценту, затем профессору Ивану Михайловичу Гвоздеву. Ни Г.И. Якобий, ни И.М. Гвоздев не знали в достаточной степени судебной психиатрии и каждый из них с облегчением передали и часы и чтение лекций доценту, а затем профессору А.У. Фрезе.

Как указывает Н.П. Загоскин, получая вознаграждение за преподавание юристам-студентам судебной психиатрии, Фрезе всецело передавал это вознаграждение на усиление средств специальной библиотеки юридического факультета. Лекции юристам Фрезе обычно начинал следующими словами: «Едва ли кто усомниться в том, что высшее несчастье, которое только может постигнуть человека, это – душевная болезнь, потому собственно, что она не только лишает всего того, что украшает и облагораживает нашу жизнь, но и влечет за собой лишение известных гражданских прав. Казалось бы, что стремление врачебной науки преимущественно должно быть направлено к исследованию и изучению способов предупреждения и излечения такой тяжелой болезни».

Вначале предполагалось читать юристам часть лекций в Окружной лечебнице с демонстрацией испытуемых пациентов, но в связи с трудностями, описанными выше, весь курс был теоретическим.

 

§2

 

Окружная психиатрическая лечебница.
Организаторская и научная деятельность А.У. Фрезе.

 

Как директор первой в России Окружной лечебницы, Фрезе быстро становится широко известным психиатрам и организаторам психиатрической помощи России, а так же юристам, направляющим испытуемых на различные виды обследования. В качестве эксперта-психиатра Фрезе приглашают в другие регионы России для помощи в проведении судебно-психиатрической экспертизы в сложных случаях. Но вопросы преподавания психиатрии и стремление поставить эту дисциплину в один ряд с другими медицинскими науками всегда оставались в центре его внимания. Для улучшения усвоения материала студентами Фрезе издаёт в Санкт-Петербурге «Краткий курс психиатрии. Лекции читанные при Казанском Императорском Университете». Несмотря на то, что написана работа была в конце 70-х годов, вышла она в своём первом издании только в 1881 году, когда Фрезе был уже серьёзно болен и очень плохо видел (второе издание лекций было опубликовано в год смерти Фрезе в 1884 году).

Данная работа была одной из первых в России, давших современное (на тот период времени) представление о всех сторонах психиатрии, включая не только клиническое описание психических расстройств, но и возможные механизмы, лежащие в их основе.

Книга состоит из 19 глав, соответственно 19 прочитанным лекциям. В первых лекциях освещаются общие вопросы: Психология, способы проявления душевной деятельности – изменение речи, поступки, изменение внутреннего чувства. Причины душевных расстройств – предрасполагающие и случайные: почва, климат, времена года, национальность, цивилизация, пол, возраст, занятия, звание, сословие.

Затем автор переходит к частным вопросам, в которых он следует существовавшим тогда классификациям. Описывает острое и хроническое помешательство. Отдельные формы: мрачное, буйное помешательство, с умасшествие, параличное помешательство, эпилептическое помешательство. Вопросы лечения.

В последнем разделе Фрезе кратко освещает судебно-психиатрические вопросы. В частности даёт практически современное понимание симуляции психического расстройства: «Ловкий симулянт может более или менее удачно воспроизводить отдельные явления помешательства, не будучи, однако, в состоянии сочетать их между собой таким образом, чтобы придать им вид клинической картины известной болезни» [27].

А.У. Фрезе в медико-хозяйственном отчете Окружной лечебницы за 1873 год поднял ряд принципиальных вопросов преподавания психиатрии.

Вот что он считает необходимым сделать в этом направлении: 1) признать психиатрию обязательным предметом Университетского образования врачей, открыть при наших Университетах теоретические и клинические лекции по части душевных болезней. Так как в губернском городе, стало быть и в каждом Университетском городе в ведении Земства состоит дом умалишенных, то едва ли встретит где-либо препятствие в этих заведениях устроить психиатрические клиники, хотя бы на первых порах в самом скромном размере. Земство, насколько можно предположить, с удовольствием согласится допустить к заведованию его домов умалишенных специалиста, состоящего профессором психиатрии при Университете, тем более, что в земских больницах Университетских городов давно уже существуют терапевтические и хирургические клиники. Фрезе не только декларировал это положение. Приехав в Казань в 1864 году, он взял на себя обязанность по управлению домом умалишенных. Как известно, после пожара 1842 года психически больных разбросали по семьям преимущественно в районе Плетеней. Там же в 1853 году был построен дом для умалишенных на 35 человек. Уже через полтора года Фрезе отказался от этого места из-за несогласия с Земской управой, требовавшей помещать в этот дом только после освидетельствования больных губернским правлением [11]; 2) привлекать к изучению психиатрии врачей дарованием им некоторых особых прав и преимуществ по службе, как например, сокращение срока выслуги лет на пенсию, как потому, что добросовестное отправление своих обязанностей психиатром исключает всякую возможность обыкновенной частной практики, так и потому, что постоянное усиленное напряжение умственных и нравственных сил, которые налагает на психиатра продолжительное пребывание и обращение с душевно больными, ведет его к утомлению скорее, чем свободная и легкая жизнь врача-практика. Если по всей справедливости, преподавательская деятельность профессоров при Академиях и Университетах и учителей при средних учебных заведениях ценится так высоко, что срок выслуги лет на пенсию или сокращается десятью годами против общей гражданской службы и пятью годами против медицинской службы, сокращение срока выслуги лет на пенсию для психиатров по крайней мере пятью годами едва ли может быть признаваемо нескромным желанием уже на том основании, что лица ведомства Министерства Народного Просвещения в продолжении высказанного времени, ежегодно пользуются полным отдыхом от 4 до 6 месяцев, тогда как психиатры, несмотря на трудную и утомительную деятельность свою, в продолжении круглого года не прерывают своих занятий; 3) Так как при преобразовании ныне существующих земельных домов умалишенных по большей части находящихся в довольно неудовлетворительном состоянии, не может содержаться врач, то было бы в высшей степени желательно, прикомандировать молодых врачей, только что окончивших курс Университетского образования, к тем правительственным учреждениям, где им открылись бы возможности ознакомиться на практике с душевными болезнями. В настоящее время таких учреждений имеется лишь два: Медико-Хирургическая Академия в Петербурге и Окружная лечебница в Казани.

Такие командировки далеко не составили бы собой первого примера в истории развития психиатрии. В Баварии давно существует закон, обязывающий молодых людей, кончивших курс медицинских наук в Университете, пребывать в качестве прикомандированных в продолжении известного времени в одном из домов умалишенных государства».

Фрезе старается сделать как можно больше в улучшении знаний психиатрии врачами разных специальностей, считая, что они крайне недостаточны. Фрезе не боялся высказывать резкие суждения по этому поводу. В Казани в 1875 году проходил четвёртый съезд естествоиспытателей России. Его участники изъявили желание посетить Казанскую Окружную лечебницу. При встрече с делегатами Фрезе назвал психиатрию «забытой падчерицей медицины».

Фрезе обучал не только студентов медицинского и юридического факультетов. К нему в лечебницу направлялись на учебу врачи из различных губерний. Среди них был доцент П.И. Ковалевский из Харькова, ставший в дальнейшем одним из ведущих психиатров России, вернувшись на закате своей карьеры вновь в Казань, но уже в Университет, заняв должность ординарного профессора по психиатрии.

П.И. Ковалевский, став профессором, не забывал своего учителя. В 1883 году в Харькове он начал издавать первый в России психиатрический журнал: «Архив психиатрии, нейрологии и судебной психопатологии». Первый выпуск журнала открывала статья проф. А.У. Фрезе «Вступление в психиатрию» [34]. Анализ данной работы будет дан нами ниже.

Став ординарным профессором, Фрезе де-юре оформил создание самостоятельной кафедры психиатрии, выделение которой стало возможным после введения в действие Устава Университетов России 1863 года. Таким образом, 14 октября 1872 года следует считать днём рождения кафедры психиатрии в Казанском Университете. Об этом же еще в 1964 году писал И.С. Болотовский [35], а в 2006 году – В.Ю. Альбицкий, Н.Х. Амиров, А.С. Созинов, А.Б. Галлямов [24]. Архивных материалов, указывавших на распоряжение Попечителя КУО или Ректора Университета о создании кафедры психиатрии, мы не обнаружили, но, вероятно, такой приказ и не был возможен. Официально Университеты работали по Уставам, подписанным лично Императором, и изменять их никто не был в праве. И в Уставе 1863 года, и в Уставе 1884 года отдельной кафедры психиатрии не предполагалось. Даже в последнем из них предусматривалась кафедра, которая обозначалась как «систематическое и клиническое учение о нервных и душевных болезнях», хотя в Казани разделение их произошло раньше. Такое название мы взяли из энциклопедии Брокгауза и Эфрона [3], тогда как В.Ю. Альбицкий и другие пишут, что Указом 1884 года выделена отдельная «клиника душевных болезней» [24].

Уже спустя два месяца после его официального утверждения в должности ординарного профессора в собрании медицинского факультета [36] обсуждалось очень важное заявление Фрезе, в котором он предлагает ряд существенных изменений, должных привести к повышению роли психиатрических знаний в подготовке врачей.

Вот его текст: «В продолжении последних шести лет медицинский факультет придерживался того порядка, что из психиатрии производилось испытание лишь только студентам 4 и 5 курсов, тогда как ищущие степени доктора медицины ему не подвергались. Кроме того, профессор судебной медицины, уступая представителю психиатрии преподавание того отдела его предмета, который относится к душевным болезням, предоставил ему же и испытание студентов юридического факультета. Сколько мне известно, профессор судебной медицины также не обращал внимания на означенный отдел судебной медицины при испытании лекарей на звание уездного врача, инспектора врачебного управления. Между тем по статье 460 (т. XIII, раздел III, издания 1857 года) от ищущего степени доктора медицины должно требовать знаний, гораздо обширнейших, нежели от испытуемых на лекарское звание и сверх практических сведений о предметах, из которых подлежит испытанию ищущий степень лекаря. Доктор медицины должен предоставить неоспоримые доказательства своей учености. В больницах, в которых не полагается особого ординатора при отделении умалишенных, возлагается на старшего врача обязанность иметь особый надзор за этим отделением и по циркулярному предписанию Медицинского Департамента МВД от 20 сентября 1861 года за № 116, старшими врачами должны быть определены лишь доктора медицины. По статье 471 того же Устава к испытанию из судебной медицины на звание уездного врача принадлежит составление судебно-медицинского свидетельства на заданные случаи и статья 475, гласящая что ищущие звания инспектора Врачебной управы должны выдерживать испытание из судебной медицины теоретическое и фактическое, и доказать, что имеют сведения по правоведению в необходимых для врачей объёмах; наконец, по статье 47 (там же, раздел I) непосредственно к обязанностям инспекторов врачебных управ относится освидетельствование сумасшедших в делах гражданских. На основании изложенного, принимая во внимание, с одной стороны, необходимость согласовывать испытания на ученые степени и звания с точным смыслом закона, а, с другой, что ныне в большей части ИМПЕРИИ уже открыто гласное судопроизводство, с введением которого, по мнению самого медицинского факультета (смотри донесение Совету от 6 февраля 1869 года за № 29) еще более должно возвысить значение психиатрии, я имею честь покорно просить медицинский факультет, сделать зависящее распоряжение о том, чтобы докторанты были подвергаемы испытанию из психиатрии в полном её объеме и, второе, ищущие звания уездного врача и инспектора врачебной управы не были утверждаемы в этих званиях, не предоставив со стороны профессора психиатрии удостоверения о том, что они достаточно знакомы с психиатрическим отделом судебной медицины».

Заявление Фрезе после обсуждения в Совете Университета и с резолюцией Попечителя КУО было доложено Министру Народного Просвещения. Первого мая 1873 года через Попечителя КУО был получен следующий ответ: «Господин Министр Просвещения …, принимая во внимание, что в настоящее время при Министерстве Внутренних дел существует комиссия для пересмотра Высочайше утвержденных в 1845 году правил испытания врачей, ветеринаров, и проч., уведомил от 21 апреля № 4445, что его Сиятельство счел необходимым передать означенное предложение Совета Казанского Университета господину Министру Внутренних дел с просьбою предложить вышеозначенной Комиссии принять это ходатайство Совета Университета в соображение при пересмотре правил испытания врачей». В дополнение к написанному, через месяц Управляющий Министерством Народного Просвещения, товарищ министра уведомил о мнении Министра Внутренних дел, что Медицинский совет, вполне сочувствует мысли о включении психиатрии в число предметов испытания на степень доктора медицины.

Однако мы не нашли в доступных нам архивах данных, что это предложение было принято или утверждено комиссией при Медицинском Департаменте МВД. Судя по работам Фрезе, ни выпускники Университета, ни соискатели при сдаче экзаменов перед защитой диссертаций, психиатрию отдельным предметом не сдавали.

В заседании Казанского Общества врачей при Императорском Университете, которое прошло 11 августа 1884 года (протокол № 15) был зачитан некролог умершего профессора А.У. Фрезе [37]. Члены общества не только почтили память усопшего вставанием, но и изъявили желание высказаться по этому печальному поводу. Профессор И.М. Гвоздев, заведующий кафедрой судебной медицины, рассказал о некоторых взглядах А.У. Фрезе на судебно-психиатрическую экспертизу. Для того, чтобы дать положительный ответ, говорил Фрезе, о психической нормальности подсудимого, недостаточно видеть его только в заседании суда. Для этого его необходимо в течение известного времени подвергнуть вполне научному испытанию. Поэтому большую ошибку делают те врачи, которые дают свою экспертизу почти не наблюдавши подсудимого. Далее проф. Гвоздев отметил, что Фрезе много внимания уделял работе с малолетними преступниками, был горячим сторонником устройства исправительных колоний для малолетних, в которых они бы исправились.

Профессор Н.А. Толмачев, заведующий кафедрой детских болезней, продолжил эту тему. Он рассказал, что в 1872 году вместе с профессорами Фрезе и Гвоздевым целый месяц работал присяжным заседателем в Казанском окружном суде. После окончания сессии Фрезе предложил лицам, бывшим вместе с ним присяжными заседателями, собраться на обед в ближайшем к суду ресторане Комопена. В конце обеда Фрезе обратил внимание товарищей на в высшей степени бедственное … положение малолетних преступников, на необходимость учреждения особого приюта для устранения влияния на них закоренелых осужденных и предложил провести подписку для устройства в Казани подобного учреждения. Подписка дала некоторую сумму денег, и тем был положен краеугольный камень, которым организованный приют обязан покойному Фрезе.

В конце заседания был представлен также список всех печатных работ А.У. Фрезе, составленный его помощником И.Х. Аккербломом. Всего оказалось 24 публикации.

Анализируя их содержание, можно условно разделить публикации на три основные группы, которым они были посвящены. Условность заключается в том, что в ряде работ темы переплетаются, а в учебных руководствах они все освещены вместе. Основные темы, поднятые и решенные в работах Фрезе: 1) Клинико-физиологическое направление в психиатрии; 2) Организация психиатрической службы и устройство психиатрических лечебниц; 3) судебная психиатрия.

Основным достижением Фрезе в клиническом разделе является перевод учения о душевных болезнях в разряд медицинских дисциплин. Фрезе одним из первых в России утвердил положение о том, что в основе душевной деятельности лежит рефлекторный ее характер, в полном соответствии с учением И.М. Сеченова.

«Душевные расстройства, пишет Фрезе, выражаются теми же самыми явлениями, которыми обнаруживается душевное здоровье. Разница «лишь в том», что известные сознательные акты (ощущение, представление, стремление) являются более или менее измененными как по содержанию своему, так и по способу своего происхождения» [30].

Фрезе убежден, что соматической основой психических болезней является «нарушение вещественного состава головного мозга». Обсуждая положение о единстве органического и социального в человеке, Фрезе в развитии заболеваний отдавал главное место изменениям отношения к окружающему. «Сочетаясь с другими представлениями … вполне нормальными, одно или несколько ложных представлений вносят в сознание элементы не согласные со здоровым рассудком. Процесс мышления, хотя и происходит …, но приводит к неправильным результатам. Возникают спутанность сознания, страх и бред».

Касаясь возможных причин психических нарушений, Фрезе отдавал предпочтение внешним поводам, хотя и не отрицал внутренние причины (наследственные, органические и другие). К внешним причинам, приводящим к психическому расстройству, А.У. Фрезе прежде всего относил реакцию человека на трудности в личной и общественной жизни (бедность, лишения, трагические события и т.п.).

В статье: «Вступление в психиатрию», опубликованной за год до его смерти, Фрезе дает глубокий анализ нейрофизиологических и психологических воззрений на психиатрию с древних времен.

В те годы, в которые церковь не была отделена от государства, когда на соседнем факультете преподавалась история церкви и религиозные взгляды пронизывали все общество, нужно было иметь большую смелость показать, что кроме религиозного взгляда на душевную жизнь человека «в нас живет еще другая сила, не менее могущественная. Сила эта – стремление к познанию… Наука не ограничивается голословным утверждением предания, но подвергает точному исследованию как тело, так и душу человека. Перед наукой земной прах обращается в ж ивой организм; дуновение Божие – в стройный ряд своеобразных жизненных явлений. Учение о прахе земном и учение о живой душе… шли врозь и пользовались совершенно различными способами исследования. Изучению тела посвятила себя анатомия и физиология; изучению души – психология».

Дав прекрасный исторический обзор каждого из перечисленных направлений, Фрезе считал, что для правильного понимания психиатрии необходимо слияние психологии с физиологией. «Лишенная своих природных руководительниц – физиологии и психологии – психиатрия блуждала сиротой по белому свету» [34]. Даже теперь «в период возрождения наук и психиатрия заходила в кабинеты ученых врачей. Те снабжали ее мудрыми комментариями и отпускали. Приюта она не находила». Фрезе неудовлетворен развитием психологии своего времени. Она повторяет те же погрешности, которые идут от древних классиков. Он перечисляет эти погрешности, которые тормозят развитие этой науки: 1) умозрительный способ изложения психологии; 2) непримиримая двойственность человеческой природы; 3) …пренебрежение изучением телесной стороны человека; 4) установление рокового вопроса об отношениях друг к другу тела и души». Фрезе заканчивает статью с болью и состраданием за положение дел: «В конце XVIII-го столетия мы находим душевнобольных в острогах и тюрьмах, где они наравне с преступниками и злодеями томились в цепях, несчастные жертвы самого грубого с ними обращения» [34].

В другой работе [38], состоящей из двух частей, весь первый раздел посвящен симптоматологии психических расстройств. В нем Фрезе показал себя прекрасным клиницистом – психопатологом. Он ярко описывает галлюцинации, приводя пример из собственной жизни, подтверждая, что галлюцинаторный образ воспринимается даже более ярко, чем реальность. В качестве механизма, лежащего в основе галлюцинирования, он видит закон специфической энергии. Раздражение элементов органа зрения или слуха, вызванное приливом или отливом крови, ненормальным питанием и т.п. непременно приводит к галлюцинациям. Бред, по Фрезе, «представляет собой самое резкое нарушение логического отношения человека к внешнему миру». Он описывает маниакальные, меланхолические состояния, расстройства памяти и мышления с бредом величия при параличном помешательстве и другие проявления болезни. Каждый приводимый симптом Фрезе сопровождает красочными примерами и объяснениями.

Во многих работах Фрезе подчеркивает, что чем раньше больного положить в больницу, тем шанс на излечение увеличивается. Население неохотно идет на то, чтобы поместить больного в лечебницу, так как «помешательство считают скорее позором, чем болезнью», которое якобы накладывает клеймо бесчестия не только на самого больного, но и на всю его семью.

Все свои клинические взгляды описаны им и в учебнике по психиатрии. До выхода в свет этого учебного пособия он рекомендовал студентам изучать физиологическую литературу, а также тексты своих лекций. Учебник психиатрии Фрезе оказался одним из первых полных изданий в России. По его учебнику занимались не только студенты Казанского Университета, он широко распространился по всей России. Некоторые статьи А.У. Фрезе были посвящены конкретным причинам психических расстройств, например о менструальных изменениях личности, о сомнамбулизме.

В вопросах классификации психических расстройств А.У. Фрезе, в отличие от многих других психиатров своего времени, не был оригинальным. Его вполне устраивала та, что существовала в то время. Он выделяет 4 главные формы помешательства: 1) мрачное помешательство – угнетающий аффект – Melancholia; 2) буйное помешательство – возбуждающий аффект – Mania; 3) сумасшествие, собственно так называемое самостоятельное ложное мышление – Dementia; 4) слабоумие – ослабление душевных сил – Amencia. Но есть еще две формы, которые А.У. Фрезе выделяет отдельно: 5) параличное помешательство, если есть признаки паралича – Paralysis generalis; 6) Безумие – врожденные душевные расстройства, неполное развитие или совершенное неразвитие душевных способностей – Imbecilitas congenita, Idiotismus.

В области организации психиатрической помощи заслуга Фрезе в первую очередь заключается в том, что он от методов призрения душевно больных (наблюдение, уход, борьба с возбуждениями жестокими физическими методами стеснения) перешел к их лечению, из которого он полностью исключил физические методы воздействия. Фрезе, ознакомившись с организацией лечения психически больных за рубежом, стал применять это и в России. Как мы знаем, Фрезе активно влиял на строительство Казанской окружной лечебницы, консультировал постройку психиатрических учреждений и в других губерниях. Будучи директором психиатрической лечебницы в Казани, он активно внедрял в своей больнице на практике современные методы ухода и лечения психически больных. Особенно Фрезе прославился тем, что первым в России внедрил систему нестеснения больных. С первых дней после открытия Казанской Окружной лечебницы в ней были полностью исключены физические меры воздействия на больных. Любого возбужденного больного не связывали, не приковывали к стулу, к кровати и т.п., а помещали в отдельную комнату-изолятор, в котором все стены и дверь изнутри были обиты толстым (возможно в несколько слоев) мягким материалом, исключающим самоповреждение больного. Кроме того, возбуждение помогали снимать успокаивающие медикаменты.

Об успехах Казанской окружной лечебницы писал С.С. Корсаков: «Сколько мне известно, первые опыты введения нестеснения в России были сделаны в Казанской окружной лечебнице доктором Фрезе (с 1869 года). По крайней мере, в его отчете за десятилетие существования лечебницы упомянуто, что за все 10 лет были только 3 случая связывания по случайным причинам. Впрочем, профессор Фрезе не видит нарушения принципа no-restraint в применении временных механических принудительных мер, вызванных в исключительных случаях особыми условиями» [10].

Спокойные больные в Казанской больнице могли свободно перемещаться по отделению, в определенные часы и под наблюдением посещать прогулочные садики, заниматься несложными трудовыми процессами.

К сожалению, не все протекало гладко в период директорства Фрезе. Директор был убежден в том, что в лечебницу необходимо помещать только тех больных, которых можно вылечить. Такой жесткий отбор пациентов, проводимый лично профессором, привел к тому, что койки в больнице не все были заполнены. Например, 4 мая 1873 гола в заседании общества врачей г. Казани было заслушано сообщение ординатора В. Соколова о количестве больных в Казанском окружном доме умалишенных. К 1 мая 1872 состоял в больнице 91 пациент: мужчин – 59, женщин – 32. Через год в лечебнице состояло 149 больных: на лечении – 114, на испытании – 30. По диагнозам больные распределялись следующим образом: мрачное помешательство – 45, буйное помешательство – 26, сумасшествие – 39, слабоумие – 11, общий паралич – 9, параличное слабоумие (Epilepsia) – 4, врожденное безумие – 3, без признаков душевного расстройства – 4 [39]. В конце 70-х годов больницу посетил Директор Медицинского Департамента МВД Е.В. Пеликан, который остался крайне недоволен пустующими койками. Так на 1 июля 1879 года в 200-коечной лечебнице находилось всего 160 человек: 97 мужчин и 63 женщины. Возможно, в результате этого визита в начале 80-х годов Департамент полиции МВД начал направлять в Казанскую лечебницу психически заболевших политических арестантов. В 1881 году в лечебнице находилось 8 таких больных, в 1882 году – 13, к 1 января 1884 года – 17 человек. От директора требовали содержать их отдельно, не допуская контактов с другими больными. Главное, на чем настаивал Департамент полиции – это строгий надзор за осужденными. О лечении в указаниях не упоминалось.

Фрезе не был согласен с таким положением, хотя и понимал, что этот контингент надо содержать отдельно. Однако профессор был уверен, что эти пациенты нуждаются в лечении, а не только в наблюдении. Таким образом, получалось, что эти больные не имели возможности выходить из своих палат или изолятора и не могли пользоваться прогулками или посещать кабинеты для лечения (например, водолечебницу). Фрезе настаивал, что вопросы размещения и лечения этой группы больных должны находиться в ведении руководства лечебницы, а не Департамента полиции.

Наибольшую известность Фрезе снискал на поприще исследований в области судебной психиатрии. К началу работы Фрезе в Казанском Университете вопросы судебной психиатрии в России практически не были разработаны.

Как пишут наши ведущие психиатры [40] «…судебная практика требовала разработки теоретических положений, прежде всего, концепции невменяемости, вопросов организации и принципов судебно-психиатрической оценки психических расстройств. Эти проблемы нашли свое выражение в целом ряде капитальных и оригинальных для своего времени исследований, таких, в частности, как монография Константиновского по законодательству, работы Фрезе, выступлений Кандинского» [41].

Основные и наиболее ранние исследования, в которых нашли отражение передовые взгляды на поведение человека, на душевные болезни и проблему невменяемости принадлежат А.У. Фрезе – одному из основоположников отечественной психиатрии. Фрезе в своих работах четко отграничивал психическое заболевание от преступления и от отрицательных нравственных качеств личности.

Для улучшения усвоения знаний по общей и судебной психиатрии Фрезе опубликовывает учебник «Очерк судебной психологии», выдержавший два издания (в 1871 и 1874 годах) [42]. В первых двух частях книги (I. О нормальной душевной жизни, II. О ненормальном проявлении душевной деятельности) он описывает то, что позднее подробнее будет им опубликовано в «Кратком курсе психиатрии», вышедшем в 1881 году. Третья часть «Очерка» полностью посвящается вопросам судебной психиатрии: III. О применении психологии и психиатрии к юридическим вопросам.

Прежде всего, пишет Фрезе, «необходимо удостовериться: 1) способен ли кто пользоваться всеми правами, предоставленными ему законом? и 2) подлежит ли он за совершенный им поступок или преступление установленному законом наказанию?»

Чуть ранее, пытаясь сформулировать понятие о вменяемости, он пишет (стр.128), что «лица, для которых пишется закон, были способны понимать и исполнять его». И ниже (стр.153): «прекращение возможности удержаться от несовершения преступления вследствие болезненных условий и составляет собой состояние неспособности к вменению» [42].

Из приведенных строк мы видим, как близки современные представления о медицинских и юридических критериях невменяемости к тому, что писал Фрезе в 1871 году.

Фрезе возражал против использования присяжных заседателей в тех случаях, в которых психическое состояние обвиняемого может трактоваться неоднозначно. Он писал: «Закон исходит из того, что присяжные заседатели судят по совести, и кроме своего святого убеждения, не должны руководствоваться никакими другими доводами. Но можно ли судить по совести без знания, без опыта, без научного образования. Можно ли по совести признать кого-либо душевно-здоровым, если врач, посвятивший всю жизнь изучению душевных болезней, признает его помешанным?». [42]

Какие же состояния, по мнению Фрезе, влекут за собой «неспособность к вменению»? Он называет следующие 12 состояний: 1) несовершеннолетние, 2) старики, 3) глухонемота, 4) совершенное нравственное невежество, 5) состояние необходимой самообороны. Далее автор приводит «другой ряд душевных состояний, уничтожающих юридическую ответственность под общим названием душевного расстройства»: 6) беременность (в особых случаях), 7) нетрезвое состояние (иногда), 8) порывы (affctus amini) – гнева, стыда, и страха, 9) состояние просонков (somnolentia) – часто, 10) лунатизм (noctambulatio) – сомнамбулизм, 11) некоторые болезни, приводящие в умоисступление и совершенное беспамятство, 12) сумасшествие и безумие – а) отрывочная меланхолия, б) отрывочная мания, в) отрывочное сумасшествие.

По-существу, именно Фрезе принадлежит выделение юридического и медицинского критериев невменяемости [43]. Он отмечает, что «прекращение возможности руководствоваться теми соображениями, которыми руководствуется человек здоровый или прекращение возможности удержаться от преступления вследствие болезненных условий и составляет состояние неспособности к вменению».

Все преступления, совершаемые помешанными, Фрезе разделяет на две группы. К первой от относит те преступления, которые могли бы быть совершены и здоровыми людьми. Как побуждение к преступлению, так и способы приведения их в исполнение у тех и у других одинаковы. Они обязаны своим происхождением запальчивости и мести. Фрезе обозначает эту группу как преступление помешанного. Ко второй группе автор относит преступления, вызванные непосредственно болезнью – «преступление помешательства» [38] В этом разделе он как причины преступления описывает расстройство общего или внутреннего чувства (предсердная тоска, нарушение принятия пищи, расстройство полового побуждения), расстройства внешних чувств (галлюцинации и иллюзии), расстройства в сфере представлений (бред), расстройство в сфере душевных чувств (порывы страха, испуга, отчаяния, гнева, усиленная раздражительность, припадки умоисступления, эпилептические припадки беспамятства, нравственное помешательство).

Законодательство, как отмечает Фрезе, не делает никакого различия между обоими видами преступлений. Если во второй группе, очевидно, все эти больные признаются невменяемыми, то в случаях преступлений помешанного могут встречаться случаи, когда больной может быть признан вменяемым.

Особо следует отметить взгляды Фрезе на «испытание» при решении вменяемости. Автор утверждает, что душевное здоровье должно испытываться только на свободе – в общежитии, в семье, в работе, «словом в том положении, которое занимал испытуемый до совершения преступления». На эти случаи, пишет Фрезе, закон не дает никакого ответа.

Велики заслуги А.У. Фрезе и в пропаганде судебно-психиатрических знаний. Будучи членом Петербургского общества психиатров и Казанского общества врачей он не единожды выступал на них, участвовал в комиссиях, командировался во многие губернии, как для помощи в постройке психиатрических учреждений, так и по экспертным судебно-психиатрическим вопросам.

Успешная, активная деятельность Фрезе в последние годы жизни значительно сузилась в связи с прогрессирующим ослаблением здоровья. Как пишет Аккерблом [37] уже в 1878 году у Фрезе усилилось ухудшение зрения. По этому поводу он обращался в Казани к профессору Адамюку, а в начале 1879 года в Петербурге к доктору Магави. С начала 1879 года появился кашель, ежегодно усиливающийся. С зимы 1882 года появилась одышка, лихорадочное состояние, кровь в мокроте. Он с трудом ездил на лекции. До 9 января 1884 года еще занимался текущими делами больницы. 15 января 1884 года его консультировал профессор Виноградов. Предположил новообразование, допуская возможность саркомы плевры. Четвертого февраля 1884 года выдающийся отечественный психиатр скончался. Имеющееся в литературе единичное указание на то, что А.У. Фрезе умер от тяжелой травмы, нанесенной душевнобольным [2], мы в доступных нам архивных материалах не обнаружили. Похоронен в Казани, на Арском кладбище. Профессор не оставил после себя каких-либо серьезных денежных накоплений, что привело к тому, что после его смерти вдове пришлось просить пенсию для существования и продолжения образования многочисленной семьи Фрезе [44].

 

Основные даты жизни и трудовой деятельности А.У. Фрезе

1826 г. (3 февраля)… День рождения

1845 г. …Окончил Ревельскую гимназию

1851 г. …Окончил медфак Московского Университета

1852 г. …Женился на дочери обер-пастора Дикгоф Наталье Андреевой, от которой имел трех сыновей и дочь

1852-1854 гг. …Работал практикующим врачом в Калужской губернии

1854-1856 гг. …Служил сверхштатным ординатором в Московском военном госпитале

1855 г. …Открыл в Москве частную лечебницу для душевнобольных

1856г. …Назначен сверхштатным ординатором при Московской Преображенской больнице

1857 г. …Находился в заграничной командировке в течение 4-х месяцев

1858 г. …Назначен штатным ординатором Московской Преображенской больницы

1858 г. …Защитил в Московском Университете диссертацию на степень доктора медицины

1860 г. …Утвержден в чине Титулярного Советника

1862 г….Приписан к МВД

1862 г….Награжден орденом Св. Станислава 3-й степени

1862-1864 гг….Находился в заграничной командировке

1864 г….Произведен в Надворные Советники

1864 г. (5 июня)…Назначен Директором Казанского Окружного дома умалишенных

1865 г. …Произведен в звание Коллежского Советника

1866 г. …Избран доцентом по психиатрии в Казанский Университет

1869 г. …Награжден орденом Св. Владимира 4-й степени

1869 г. (1 июля)…Открыл Казанскую Окружную лечебницу во имя Божьей Матери Всех скорбящих

1872 г. (14 октября)…Утвержден сверхштатным ординарным профессором психиатрии Казанского Университета

1874 г. …Произведен в звание Действительного Статского Советника

1881 г. …Награжден орденом Св. Анны 2-й степени

1884 г. (4 февраля)…День смерти

 

 

    Литература

  1. Андреев В.П., Болотовский И.С. 100 лет казанской кафедры психиатрии. – В сб.: Вопросы клинической психиатрии. Труды КГМИ, 1966. – С. 6-37.
  2. Гатин Ф.Ф. Вехи истории казанской психиатрии. – Казань, 2009. – С. 42.
  3. Брокгауз Ф.А., Эфрон И.А. Энциклопедический словарь. – Т. 68. – С. 754.
  4. Шерешевский А.М., Рохлина М.Л. Том А.: Ж. невропат. и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 1987. – Т. 87. – В. 1. – С. 121-122.
  5. Рохлин Л.Л. Очерки психиатрии. Тр. Московского НИИ психиатрии МЗ РСФСР. – М., 1967. – Т. 48. – С. 22-23.
  6. Осипов В.П. Курс общего учения о душевных болезнях. – Берлин, 1923. – С. 7-73.
  7. Загоскин Н.П. Спутник по Казани. – Казань, 1895. – С. 625-640.
  8. Каннабих Ю.В. История психиатрии. – М., 2002. – С. 298-299, 389.
  9. История невропатологии и психиатрии. – Ж. невропат. и психиатрии им. С.С. Корсакова, 1982. – Т. 82. – В. 1. – С. 23.
  10. Корсаков С.С. Избранные произведения. – М., 1954. – С. 429-456, 589.
  11. Донсков Н.А. Отчет о деятельности Убежища душевно-больных Казанского Губернского Земства. – Казань, 1910. – С. 9-10, 13.
  12. Юдин Т.И. Очерки истории отечественной психиатрии. – М., 1951.
  13. Гатауллин М.М., Пурик В.Т. Отечественная психиатрия и развитие психиатрической помощи в Башкирии. – Уфа, 1993.
  14. Загоскин Н.П. Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Казанского Университета (1804-1904). – Часть 2. – С. 83.
  15. Альбицкий В.Ю., Гурылева М.Э., Амиров Н.Х. КГМУ 1804-2004. Заведующие кафедрами и профессора. – Казань, 2004. – С. 415-417.
  16. Аккерблом М. Материалы для некролога умершего директора Казанской окружной лечебницы во имя Божей Матери Всех Скорбящих, сверхштатного ординарного профессора Казанского Университета доктора Александра Устиновича Фрезе. – Ж.: Вестник клинической и судебной психиатрии и невропатологии. – СПБ, 1884. – Год второй, вып. 1. – С. 338-340.
  17. Менделевич Д.М. К началу преподавания психиатрии в Казанском Университете. – Ж.: Неврологический вестник, 2005. – Т. XXXVII, в. 3-4. – С. 98-104.
  18. Фрезе А.У. Несколько слов о Бисетре и Сальпетриере в Париже. – Московская медицинская газета, 1863. – NN 13-14.
  19. Фрезе А.У. Медицинско-хозяйственный отчет за 1873 год Казанской Окружной лечебницы во имя Божей Матери Всех Скорбящих. – НА РТ, ф. 326, оп. 1, д. 58, л. 48-49.
  20. НА РТ, ф. 977, медфак, д. 1008, л. 1, 9.
  21. НА РТ, ф. 977, медфак, д. 1141, л. 2.
  22. НА РТ, ф. 977, Совет, д. 5674, л. 294, 305.
  23. НА РТ, ф. 977, Совет, д. 6820, л. 244.
  24. Альбицкий В.Ю., Амиров Н.Х., Созинов А.С., Галлямов А.Б. История Казанского государственного университета. – Казань, 2006. – С. 37-38.
  25. Астафьев А.А. Между двух университетских уставов: 1863-1884. Очерки истории Казанского Университета. – Казань, 2002. – С. 81.
  26. Корбут М.Н. Казанский Государственный Университет им. В.И. Ульянова-Ленина за 125 лет 1804/05-1929/30 гг. – Т. II, изд. КГУ, 1930. – С. 20.
  27. Фрезе А.У. Краткий курс психиатрии. Лекции читанные при ИКУ., СПБ, 1881. – С. 10, 33.
  28. Сеченов И.М. Рефлексы головного мозга. – М., 1952. – Изд. АМН СССР. – С. 41.
  29. Шерешевский А.М., Рохлина М.Л. Том А.: Знаменательные и юбилейные даты невропатологии и психиатрии 1986. – Ж. невропат. и психиатрии им. С.С. Корсакова, 1986. – Том 86, вып. 1. – С. 67.
  30. Фрезе А.У. Первое десятилетие Казанской Окружной лечебницы во имя Божей Матери Всех Скорбящих (1869-1879). – К., 1880. – 116 с.
  31. Менделевич Д.М., Яхин К.К., Менделевич В.Д. Казанский медицинский институт (1814-1989), часть 1. История развития научных школ. Кафедра психиатрии. – Казань, 1989. – Изд. Казанского Университета. – С. 223-229.
  32. История Казанского Университета 1804-2004. – Казань, 2009. – С. 165.
  33. Знаменательные и юбилейные даты невропатологии и психиатрии 1984 г. – Ж. невропат. и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 1984. – Т. 84, в. 2. – С. 277.
  34. Фрезе А.У. Вступление в психиатрию. – Ж.: Архив психиатрии, нейрологии и судебной психопатологии. – Харьков, 1883. – Т. 1. – 31 с.
  35. Болотовский И.С. Диссертация канд. – М., 1964.
  36. НА РТ, ф. 977, медфак, д. 1162, л. 191.
  37. Дневник Казанского общества врачей при Императорском Университете 1884 г. – N 15. – С. 193-197.
  38. Фрезе А.У. Помешательство и его отношение к нашему уголовному законодательству. Сб. сочинений по судебной медицине, судебной психиатрии, медицинской помощи, общественной гигиене, эпидемиологии, медицинской географии и медицинской статистике, СПБ, 1879 г. – Т. II. – С. 30-59, Т. III. – С. 1-47.
  39. Дневник общества врачей г. Казани, 1873 г., протокол N 10. – С. 148.
  40. Жариков Н.М., Морозов Г.В., Хритинин Д.Ф. Судебная психиатрия. – М., 1997. – С. 12-13.
  41. Морозов Г.В. (ред) Судебная психиатрия. – Гос. издательство юридической литературы. – М., 1954. – С. 25.
  42. Фрезе А.У. Очерк судебной психологии. Казань, 1871. – 191 с.
  43. Морозов Г.В., Лунц Д.Р., Фелинская Н.И. Основные этапы развития отечественной судебной психиатрии. – 1976. – М., – С. 152-153.
  44. Курашов С.В. Проф. А.У. Фрезе и отечественная психиатрия. – Труды Казанского государственного медицинского института. – 1939, в. III. – С. 117-126.

 

 

Ссылка для цитирования

Менделевич Д.М., Созинов А.С. Казанский период деятельности профессора А.У. Фрезе (к 185-летию со дня рождения).[Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2011. N 3. URL: http:// medpsy.ru [дата обращения: чч.мм.гггг].

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

В начало страницы В начало страницы
Яндекс цитирования Get Adobe Flash player