Урываев В.А. Понимание "ИНЫХ" // Понимание: опыт мультидисциплинарного исследования. – М.: Смысл, 2006, с. 134-138

 

Понимание «ИНЫХ»

 

«Одна из исследовательских целей проекта «ИНЫЕ» (творчество людей, «имеющих психиатрический опыт») – дать непривычный (расширенный) взгляд на личность душевнобольного. Мы полагаем, что в части страдания, накала противоречий, сдерживаемых в своей душе человеком, представленные «ИНЫМИ» художниками произведения открыты для диалога с любым, кто готов последовать за авторами.

Работая над этими проблемами (живя этими проблемами), мы пришли к необходимости включения личностных характеристик в процессы глубинного понимания. Согласно нашим убеждениям, без их учета проблема понимания может оказаться «схоластической».

Уже само слово «патология» («pathos») – неоднозначно и противоречиво. В современных словарях иностранных слов мы можем обнаружить два перевода: в одном случае это «болезнь» – «патос» (некоторые уверены, что это единственно правильный перевод), в другом прочтении это «пафос». «ПАФОС (греч. – страдание), страсть, которая вызывает деяние, влекущее за собой страдание, а также и само испытываемое страдание – основной элемент трагического в античности. Если пафос находится в середине трагического действия, то это патетическая трагедия (в отличие от этической, в которой важнее характер и его развитие). Действие пафоса в трагедии усиливается, когда пафос возникает неожиданно…» (Словарь античности, 1987, С. 416)

Вместе с тем, известный российский философ и исследователь античности А.Ф. Лосев в одной из публикаций (Лосев, 1988, С. 166) указывал: «Греческий «патос» ни в коем случае нельзя понимать как русское «пафос». «Патос» есть пассивное состояние души; это – своеобразный страдательный залог, причем никакой болезненности здесь нет. Я бы перевел «патос» как «претерпевание»»

Мы полагаем, что точкой «превращения» («патос»/«пафос»), становится малоосвоенная в психологии тема «страдания». В понятии «страдания» объединяется и то, чего хотел бы человек, и то, что есть на момент переживания. Страдание – экзистенциальное условие развития личности (также как шаг – временная потеря равновесия). «То, что Гусеница называет «смертью», Учитель называет – «бабочка»» (Ричард Бах).

Второй не менее важный аргумент в пользу привлечения личностного анализа к проблеме глубинного понимания творчества «ИНЫХ» связан с необходимостью, на наш взгляд, более широкого обращения психологов к категории «поступок» (как минимум, для понимания «акта рождения» этих произведений искусства).

«Поступок – ... личностно-осмысленное, лично сконструированное и лично реализованное поведение (действие или бездействие), направленное на разрешение конфликта. П. в целом, согласно М.М. Бахтину, обладает несколькими обязательными свойствами: аксиологичностью (нетехничностью), ответственностью, единственностью, событийностью» (Большой психологический словарь, 2003, С. 402). «Поступок ставит человека в ситуацию принципиального «неалиби в бытии», поскольку он сам и только он сам оказывается ответственным за свои поступки.» (Тульчинский, 1990, С.78)

Представляется, что теме «поступка» сродни и современная дискуссия о «копинг-поведении». В одной из последних публикаций по проблемам копинг-поведения и психологической защиты (Л.И. Вассерман и кол., 1994, С.20) подчеркивается, что механизмы совладания являются пластичными, адекватными ситуации (механизмы психологической защиты скорее ригидны); антигедонистичны (ср. избегание напряжения при психологической защите), рассчитаны на перспективу (ср. сиюминутность), основаны на объективной самооценке (ср. искаженное восприятие себя). На наш взгляд, именно антигедонистичность является важнейшим условием выбора человеком стратегии поведения, обеспечивающим развитие, условием, приняв которое человек получает в свое распоряжение и пластичность, и перспективность, и адекватность. Мы полагаем, что зачастую именно экзистенциальные по своему характеру проблемы «ответственности», «страдания», «предельности» существования ..., – лежат в основе выбора той или иной стратегии личностного роста. У летчиков есть специальный термин «точка невозврата» (это максимальное расстояние, с которого можно еще вернуться на аэродром, миновав эту точку – возвращение невозможно, не хватит горючего). Нам кажется, что по драматизму переживаний смена механизмов психологической защиты на копинг-реакции напоминает выбор пилота лететь на новый аэродром, о котором он только знает, имеет информацию, но еще не делал на нем посадку.

В-третьих, обращение в понимании ИНЫХ – к культурному наследию (в максимально широкой представленности) позволяет психологическому анализу получить дополнительную «энергию понимания». Суфийская поговорка гласит: «Тени рождаются в полдень». Отец П. Флоренский, сопоставляя страхи ночные и дневные, пишет: «В полдень же... ровно в полдень еще страшнее. ... Тяжко и жутко. В безвольном ужасе молчит все, истомное, притихшее перед мощным Молохом ... лишь бы минул томительный час. Побежишь – гонится кто-то. Крикнуть хочешь – не смеешь. Да и не ты один: вся тварь ушла в себя, вся тварь, замерши, ждет. Кажется «бес полуденный»» не ласковей «беса полуночного». Не моя это мистика. Боюсь ее. Ни днем, ни ночью не раскроется душа. И не хотелось бы умирать в эти жуткие часы». (Флоренский, 1990, С. 18) В толковании русского слова «красота» – прослеживается корень «красный» – «жертвенный   огонь» (Черных, 1993, С. 440).

О драматичности объединения противоположных полюсов пишет психиатр Е. Блейлер (1911), вводя понятие «амбивалентности» (противоречивость реакций, особенно часто наблюдаемая у больных шизофренией). Как отмечает Ю.М. Бородай (Бородай, 1996, С. 167): «Это синтез, слияние напряженнейших антитез: жуткого и святого, завлекающего и запретного, наслаждения и мучительных судорог смерти одновременно, ужаса и непреодолимого влечения». Вся история человечества, с точки зрения современного философа, может быть интерпретирована как история укрощения человека, создания «табу».

Амбивалентность –  это проблема рассмотренная в направлении «к истокам». Возможно, у самого начала истока мы неожиданно обнаружим – Себя. Известный психотерапевт, А. Гуггенбюйль-Крейг (Гуггенбюйль-Крейг, 1997, С. 37) пишет так: «... существует множество способов выяснить свои отношения с драконом, которого, согласно одной из легенд, святой Георгий отнюдь не убил, а лишь укротил. ... Образ победителя дракона, светлого, блистательного героя, иными словами, символ Эго, чем-то подкупает. ... Увы, надежды рассеиваются как туман, если мы задумаемся над тем, что миф об убийстве дракона не что иное, как иллюзия, и, убивая чудовище, мы расправляемся с частью своей души, низвергая ее в пучину бессознательного. Полагают еще, что убить дракона – значит преодолеть страх. Но, Серен Кьеркегор вполне справедливо, заметил: «Лишь тот, кто научился бояться самого себя, понял главное»».

Поразительным, на наш взгляд, оказалось и толкование близкого к слову «страдание» (по звучанию) слова «страда» – «напряженная летняя работа на полях, а также время, пора такой работы» (выделено нами). Введение категории времени в круг анализа природы, первопричин кризисных переживаний выводит нас в экзистенциальную плоскость. Следуя этой логике, когда приходит время (время созревания, роста, плодоношения), человек обречен на полосу страданий как на условие своего развития.

Повторим, в проекте «ИНЫЕ» мы стремились подчеркнуть творческий потенциал людей, нуждающихся время от времени в помощи врачей, но не перестающих вследствие этого быть неповторимыми индивидуумами. Мы постарались сделать все, чтобы в работах «ИНЫХ»-художников сограждане сумели увидеть «пафос» – его (художника) здоровую часть, ибо творчество – это, прежде всего, демонстрация духовного здоровья. Продолжая мысли Л. Бинсвангера (1881-1966) – «Человек не является только тем, кем он вынужден быть» и «Невротик не является только невротиком» – можно утверждать, что психотик всегда больше, чем просто психотик, за ним мы должны всегда видеть человека.

Нам бы хотелось  подчеркнуть важный факт, касающийся глубоко внутренней стороны кризисного общения, эмпатический резонанс страданию, умение проявить «со-страдание». В этом аспекте, «недостаточно» страдавший психолог может оказаться не вполне адекватным в консультировании. Здесь перед нами предстает крайне сложный вопрос «платы» за профессионализм. (Заметим, что способом накопления такого рода платы может быть только реальная, социальная жизнь и ответственные поступки.)

Душевная работа по пониманию «ИНЫХ» может быть резюмирована и таким выводом: через осознание драматичности жизни и принятие ответственности за свои поступки мы переходим от плоского «безумия» к чарующему «изумлению жизнью».

 

Литература

Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б. Мещеряков, В. Зинченко, – СПб.: Прайм-Еврознак, 2003, с. 402

Вассерман Л.И., Беребин М.А., Косенков Н.И. О системном подходе в оценке психической адаптации // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева, – 1994. – № 3, с. 20

Бородай Ю.М. Эротика-смерть-табу: трагедия человеческого сознания. – М.: Гнозис, 1996, с. 167

Гуггенбюль-Крейг А. Благо Сатаны. Парадоксы психологии / Пер. с нем. – СПб.: Б.С.К., 1997, с. 37

Лосев А.Ф. Дерзание духа. – М.: Политиздат, 1988, с. 166

Словарь античности / Пер. с нем. – М.: Прогресс, 1987, с. 416

Тульчинский Г.Л. Разум, воля, успех: О философии поступка. – Л.: ЛГУ, 1990, с. 78

Флоренский П.А. Т. 2. У водоразделов мысли. – М.: Издательство «Правда», 1990, с.18

Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 1. – М.: Русский язык, 1993, с. 440