|
|
|
 |
 |
 |
|
Предыдущие |
|
|
Рецензия на монографию:
|
|
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
Эпиграфом к рецензии могла бы стать цитата А.Ш. Тхостова (2006): «Писать проблемную статью о психотерапии — заведомо убыточное предприятие. Во-первых, потому что последователи различных психотерапевтических школ друг друга не читают. Во-вторых, потому, что многие психотерапевты не читают вообще, а в свободное время изобретают свои эзотерические методы психотерапии, герметично закрытые от любой возможной критики».
Если заменить термины — «психотерапию» на «психологическое консультирование», а «статью» на «книгу» — эпиграф будет точно соответствовать рецензируемой книге.
Продолжим цитату: «Тем большее уважение вызывает автор, рискнувший покуситься на священную корову «индивидуального знания». Из многих возможных оснований выделим только два, по которым мы рекомендуем прочесть книгу С.А. Капустина.
Во-первых, с книгой С.А. Капустина хочется спорить. И автор предоставляет читателям такую возможность! Вместо вуалирования сложных моментов автор прямо-таки специально «подставляется» потенциальным спорщикам. Помимо развернутого теоретического анализа в книге приведено развернутое эмпирическое обоснование авторской идеи. Налицо необходимые условия для рационального спора ради научной истины по С.И. Поварнину (1996). Такая открытость вызывает уважение.
Во-вторых, с автором хочется спорить в силу актуальности затронутых им вопросов. Из пяти групп критериев нормы — патологии по D. Schulte (1996) идеальный, по существу — теоретический — критерий, разработан едва ли не хуже остальных. Хотя именно идеальный критерий в большей мере можно отнести к «внутрипсихологическим», такая задача пока далека от своего решения.
Начнем с первого основания. Легко представить себе возражения последовательных сторонников каждого из обсуждаемых С.А. Капустиным подходов. Анализ теорий личности З. Фрейда, А. Адлера, К. Юнга, К. Роджерса и В. Франкла позволил автору сделать вывод о том, что предлагаемый им экзистенциальный критерий также неявно в них присутствует в описаниях личности, предрасположенной и не предрасположенной к возникновению жизненных проблем или психических расстройств, но в более частных его вариантах — по отношению к таким конкретным дихотомиям, как природа и культура (З. Фрейд), превосходство и общность (А. Адлер), противоположности (К. Юнг), самоактуализация и условные ценности (К. Роджерс), детерминизм и самоопределение (В. Франкл).
Значение мотивации гипотетических участников спора, конечно, велико. А.А. Панкратова (2011) и А.В. Юревич (2007) с разных точек зрения показывают это. Сама попытка «проверить К. Роджерса Э. Фроммом» может быть неприемлема для сторонников клиент-центрированной психотерапии.
Но есть и объективные основания для спора. Сама возможность сопоставить разные подходы к проблеме норма-патология требует «выхода за рамки» каждого отдельного подхода. Однако мы чаще наблюдаем не «выход за рамки», а «борьбу за чистоту» и обоснование каждого похода как «единственно верного». Такая ситуация вполне объяснима. Для сравнения подходов и «выхода за рамки» необходима методологическая рефлексия, которая редко встречается в публикациях последовательных и, как хочется верить, искренне убежденных сторонников каждого отдельного «единственно верного» подхода. Заметим, что рефлексия редко встречается именно в силу последовательной приверженности подходу. Автор не ставил перед собой задачу методологической рефлексии и разработки оснований для сравнения концепций, ограничившись гораздо более скромной, но местами вынужденно механистичной проверкой предлагаемого критерия на соответствие концепциям разных авторов. Проверка подтвердила возможность использования экзистенциального критерия. Но как оценить корректность проведенной проверки? Без методологической рефлексии спорными согласие и несогласие с автором остаются в равной степени спорными.
Сама интерпретация трудов Э. Фромма С.А. Капустиным также может вызвать возражения. Автор показывает, что теоретические представления Э. Фромма о личности базируются на объективистской гуманистической этике, в которой человек безоговорочно признается способным к самоопределению в ценностях собственной жизни, высшей и абсолютной ценностью для каждого человека является проживание им собственной жизни в соответствии с природой человека. Считал ли так сам Э. Фромм? Вероятнее всего, да. Но мог ли Э. Фромм добросовестно заблуждаться в отношении философских оснований своих взглядов? Тоже вполне возможно. Слишком объемная «подготовительная работа» требуется для ответа на вопрос о действительных основаниях любой концепции. Как справедливо заметил С.Л. Рубинштейн (2000): «…Вся полнота объективного содержания мыслей, которые запечатлены в книгах, произведениях, трудах, раскрываются лишь в дальнейшем историческом развитии научного познания. Поэтому автора иногда можно понять лучше, чем он сам себя понимал».
В такой ситуации возникает искушение отказаться не только от сравнительного анализа, но даже от интерпретации разных концепций. Но С.А. Капустин достаточно категорично предлагает собственную интерпретацию. Приведем развернутую цитату (стр. 229): «Поскольку сущности человеческой жизни свойственны экзистенциальные дихотомии и способность к самоопределению, то позиция продуктивной (нормальной) личности по содержанию должна быть компромиссной, соответствующей противоречивому устройству человеческой жизни в виде экзистенциальных дихотомий, а формироваться она должна самим человеком с опорой на его собственный жизненный опыт и разум, т.е. на рациональной основе.
Позиция непродуктивной (аномальной) личности, напротив, по своему содержанию отрицает противоречивую заданность человеческой жизни в виде экзистенциальных дихотомий, ориентируя человека на непротиворечивый, безальтернативный и, следовательно, односторонний способ жизни. Особенность формирования этой позиции состоит в том, что она навязывается человеку другими людьми на основе его желаний или чувств, которые он испытывает по отношению к ним, т.е. на иррациональной основе».
С интерпретацией С.А. Капустина, конечно, можно поспорить. Однако не менее интересно задать себе вопрос: а что будет, если мы согласимся? На наш взгляд, согласившись с автором книги, мы получим ответ на один из актуальных вопросов психологического консультирования — вопрос о нормальной или аномальной природе проблем личности клиента. В книге приведено достаточно много интересных описаний конкретных случаев консультирования, иллюстрирующих идею автора, но мы сошлемся на случай из собственной практики. Возможность применить критерий к собственному опыту убеждает.
Клиентка — мать 6-летнего мальчика — обратилась по поводу проблем с поведением ребенка. Проблемы заключались в том, что ребенок не во всем слушается маму. У других членов семьи, по словам мамы, с ребенком проблем не возникало. На вопрос об ожидаемом результате мама ответила: «Но я же смотрю телевизор, есть же клиники… Хочу, чтобы он всегда слушался». В подходе С.А. Капустина личность данной клиентки, с нашей точки зрения, должна оцениваться как аномальная.
Автор книги подробно описывает эмпирическую верификацию предлагаемого экзистенциального критерия нормы-патологии. Можно возражать против критерия разделения выборки на обратившихся и не обращавшихся за психологической консультацией. Неясно как вообще психологи установили контакт с семьями контрольной группы. Но авторский критерий объективно ничем не хуже любого другого, используемого в подобных исследованиях. Любой априорный критерий выделения контрольной группы будет вызывать возражения.
Интереснее результаты исследования, согласно которым важнейшим фактором, влияющим на возникновение многих детско родительских проблем в семьях клиентов психологической консультации, является установленная с помощью экзистенциального критерия аномальность личности родителей. Аномальность проявлялась в основных стилях воспитания — гиперопеке и сверхтребовательности, которые способствовали формированию у детей аномальных типов личности с чрезмерной ориентацией либо на внешнюю помощь, либо на соответствие своего поведения требованиям других людей, либо на протест против такого соответствия.
Детско родительские проблемы непосредственно возникали в связи с тем, что дети сталкивались с требованиями ближайшего социального окружения, рассчитанными на детей с нормальным уровнем личностного развития и потому не соответствующими их личностным возможностям, начинали испытывать трудности в приспособлении к ним.
Результаты исследования консультационных случаев с жизненными проблемами взрослых людей позволили автору сделать вывод о том, что многие из этих проблем тесно связаны с установленной с помощью экзистенциального критерия аномальностью их собственной личности или личности людей из их ближайшего окружения, прежде всего супругов и родителей.
В исследовании семей, не обращавшихся в психологическую консультацию, было показано, что в половине этих семей родителям была свойственна установленная с помощью экзистенциального критерия нормальность, которая проявлялась в сбалансированном стиле воспитания. У детей из семей со сбалансированным стилем воспитания полностью отсутствовали проблемы социальной адаптации.
Ответом на возражение против критерия разделения выборки является результат, согласно которому среди семей, не обращавшихся в психологическую консультацию, были выявлены разные по стилям родительского воспитания категории семей: семьи, в которых использовались гиперопека или сверхтребовательность; семьи, в которых использовался недостаточно сбалансированный стиль воспитания; семьи, в которых в настоящее время используется сбалансированный стиль воспитания, но ранее была гиперопека или сверхтребовательность.
В целом эмпирическая проверка экзистенциального критерия вполне убедительно подтверждает его обоснованность и согласуется с данными теоретического анализа. Однако именно здесь, как нам представляется, находится наиболее очевидная «точка роста» предлагаемой концепции.
Проделанная при теоретическом обосновании критерия работа представляет собой серьезный «задел» для методологической рефлексии и сравнительного анализа разных теорий личности, соответствующих подходов в психотерапии и психологическом консультировании. Эмпирическое обоснование интересно не только само по себе, но и как идея возможной эмпирической верификации результатов методологического анализа. Даже странно, что такая важная для психологии как эмпирической науки возможность до сих пор не использовалась. Вызывает уважение открытость концепции С.А. Капустина для критики и спора. Но один важный и интересный момент остался за рамками книги. Автор не показал как именно «работает» предлагаемый экзистенциальный критерий в консультировании, не продемонстрировал его практическую эвристичность. Понятно, что не все задачи могут быть решены в одной книге. Перспективы применения экзистенциального критерия отчасти могут быть самостоятельно выведены заинтересованными читателями. Тем не менее, хотелось бы в дальнейших книгах подробно познакомиться с авторской интерпретацией возможностей использования предложенного С.А. Капустиным экзистенциального критерия нормальной и аномальной личности, подробно описанного в рецензируемой книге, которую мы рекомендуем к прочтению как психологам, занимающимся научными или прикладными аспектами проблемы личности, так и «продвинутым» студентам.
Ссылка для цитирования
Солондаев В.К. Рецензия на монографию: Капустин С.А. «Критерии нормальной и аномальной личности в психотерапии и психологическом консультировании» – М.: Когито-Центр, 2014. – 239 с. (Университетское психологическое образование) // Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика: электрон. науч. журн. – 2016. – N 1 (11) [Электронный ресурс]. – URL: http://medpsy.ru/climp (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
|
|
|
|
Выпуск № 21 |
|
Мартюшева В. (Украина) Чудо в хосписе |
|
Максимова Е. (Украина) Самоубийство как ответ человека на вызовы бытия в условиях сужения видения жизненного пространства |