О журнале
Научно-редакционный совет
Приглашение к публикациям

Предыдущие
выпуски журнала

2013 РіРѕРґ

Психотерапевтическая помощь людям сложного характера (краткосрочная терапия творческим самовыражением пациентов
с шизоидной и психастенической психопатиями). Сообщение 1

Гоголевич Т.Е. (Тольятти, Самарская область)

 

 

Гоголевич Татьяна Евгеньевна

–  врач-психиатр, кандидат медицинских наук, психотерапевт-реабилитолог взрослого отделения амбулаторной службы, Городского психоневрологического диспансера г. Тольятти (ТПНД), Самарская область.

E-mail: te-gogol@yandex.ru

 

Аннотация. Настоящая работа есть продолжение Терапии Творческим Самовыражением, начатой Марком Бурно. Ее отличают краткосрочность (курс 2—3 месяца); уникальное терапевтическое взаимодействие в одной группе шизоидов и психастеников, их лечебное и обогащающее влияние друг на друга; приглашение на групповые занятия (в дополнение к примерам из литературы, живописи, истории и других областей духовной культуры) с психотерапевтической целью гостей: художников, литераторов, музыкантов, коллекционеров, психологов и других социально адаптированных людей, характерологически похожих на наших пациентов и показывающих, как возможно с подобными чертами характера найти свой смысл существования; построение клинической психотерапии, максимально учитывающей и использующей специфические особенности и защитные свойства шизоидной и психастенической личностей.

Актуальность проблемы обуславливают нестабильность социально-экономического положения России последних десятилетий: изменение идеалов и внутренних установок, рост стрессовых воздействий с необходимостью быстрого приспособления к меняющимся условиям жизни, наиболее травмирующе сказывающиеся на тех замкнуто-углубленных и тревожно-сомневающихся людях, для которых адаптация к социальной жизни сложна сама по себе.

В статье представлены методика работы (общая характеристика 16 групповых занятий, разработанных для пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями) и авторские разработки конкретных методик терапии творчеством Марка Бурно.

Ключевые слова: психотерапия, М.Е. Бурно, Краткосрочная Терапия Творческим Самовыражением, шизоидная психопатия, психастеническая психопатия.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Предисловие

Теперь уже не только терапия творчеством — прием, известный всему миру. Благодаря Марку Евгеньевичу Бурно и его ученикам и последователям получила широкую известность и признание созданная Марком Евгеньевичем терапия творческим самовыражением (ТТС).

Терапия творческим самовыражением, тесно связанная с терапией творчеством, не тождественна последней. Лечение творческим самовыражением основывается на клинической картине конкретного пациента и диктуется индивидуальными защитными силами пациента. Само существо терапии творческим самовыражением в том, чтобы помочь человеку стать полнее самим собой, лечебно обрести свой смысл существования, творчески выразить себя в общественной жизни.

Настоящая работа1 есть продолжение огромного труда, начатого Марком Евгеньевичем Бурно.

Введение

Актуальность проблемы обусловлена следующими факторами.

1.   Нестабильность социально-экономического положения России последних двух десятилетий, смещение личностных ориентиров в вопросах морали, нравственности, изменение идеалов и внутренних установок, одновременный рост негативно-стрессовых воздействий на человека с необходимостью, подчас, сиюминутного приспособления к меняющимся условиям жизни наиболее травмирующе сказывающегося на тех людях, для которых адаптация к социальной жизни сложна сама по себе.

К лицам с проблемами адаптации2, в частности, относятся такие тормозимые психопаты, как шизоидные и психастенические (по МКБ-10 шизоидная психопатия соответствует «Шизоидному расстройству личности», психастеническая психопатия — «Ананкастному (обсессивно-компульсивному) расстройству личности»), особенно дефензивные (т.е., тягостно переживающие свою неполноценность), у которых в последние годы значительно участились дезадаптации и декомпенсации (по статистическим данным ТПНД3, на 1/3 за последнее десятилетие). Именно эти люди в состоянии декомпенсации все чаще обращаются за помощью к психотерапевтам; часть этой группы, не дойдя до специалистов, кончает жизнь самоубийством, пополняет ряды наркоманов и антисоциальных элементов. Частота декомпенсаций у шизоидных и психастенических психопатов в последние годы объясняется также следующим. К той части психопатов, у которых была нарушена адаптация даже к благополучной (с точки зрения здорового человека) социальной жизни, присоединились прежде относительно компенсированные психопаты. Многие из последних имеют высшее образование, опыт высококвалифицированной работы, разнообразные дарования (которые могли бы быть, безусловно, полезными обществу); однако и для них, в силу их неспособности к живой практичности, двойная, тройная адаптация к произошедшим переменам оказывается непосильной.

2.   Те декомпенсированные психастеники и шизоиды, которые все же обращаются со своими сложными душевными переживаниями за помощью к психологам, психотерапевтам, экстрасенсам, народным целителям, нередко попадают затем в разряд труднокурабельных пациентов. Часть из них, неоднократно пролечившись в психиатрических больницах, получает инвалидность (вследствие частоты и тяжести декомпенсаций), но не получает адекватной помощи. Осознанный поиск лечения (или неосознанный поиск облегчения душевного состояния) такими лицами приводит к действительному улучшению редко. Психиатры и психотерапевты обычно применяют в подобных случаях психофармакотерапию и традиционные психотерапевтические методики (гипноз, АТ, рациональные беседы, самовнушение, психоанализ), не затрагивающие личностных особенностей и не оказывающие, поэтому, глубокого терапевтического эффекта. Многие пациенты (особенно шизоиды) часто сами не хотят ни химических, ни психотерапевтических авторитарно-технических или психоаналитически-разоблачающих вмешательств в свои душу и организм. Нередко такие пациенты пытаются подсказать психотерапевту, что их проблемы «не вылечить лекарствами» и другими традиционными приемами. Медикаментозное лечение, кроме того, в ряде случаев может быть опасным из-за возникновения пристрастия.

3.   Недостаточная разработанность клинической психотерапии психопатий вообще во всем мире. Конкретных клинико-психотерапевтических методик помощи психопатам по-прежнему мало; и на Западе это чаще всего различные тренинги социальных и поведенческих навыков. Известны западные неклинические способы лечения взрослых психопатов творчеством; однако глубоко разработанных клинических психотерапевтических методик, использующих творческие особенности и свойства личности, в зарубежной литературе найти не удалось. Психотерапевтический клиницизм свойственен лишь немецко-российской психиатрической традиции, в том числе, в отношении к шизоидам и психастеникам (Kretcshmer E., 1929, 1934; П.Б. Ганнушкин, 1933, С.И. Консторум, 1962, В.Е. Каган, 1981, М.Е. Бурно 1989—2013). Мало работ в последние полвека и о личностной клинике психопатий. После фундаментальных описаний шизоидов и психастеников, сделанных Э. Кречмером (1921) и П.Б. Ганнушкиным (1933), тема эта уже не так личностно-подробно освещалась психиатрами. Лишь в последние годы ряд авторов уделил внимание тому, насколько понимание сущности личности важно для клинической психотерапии этих пациентов, которая, в свою очередь, опирается на заключенные в самой структуре личности индивидуальные защитные силы (В.Е. Каган, 1981; М.Е. Бурно 1989—2014; П.В. Волков, 1992—2013; Л.Ю. Благовещенская, 1993—1996; Н.Л. Зуйкова, 1997—2002; Е.А. Добролюбова, 1997—2003, С.В. Некрасова,1999—2003;  Л.В. Махновская, 1998—2002; Г.И. Иванова, 2002; В.В. Васильев, 2002; Чернова В.А., 2000 и другие).

4.   Клиническим, личностно-ориентированным, патогенетическим методом, оправдавшим себя с точки зрения лечения психопатов, представляется ТТС (Терапия Творческим Самовыражением (М.Е. Бурно, 1989—2014), которая до недавнего времени была единственной системой планомерной клинической терапии творчеством4. От разнообразных направлений экзистенциально-гуманистической личностно-ориентированной психотерапии (E. Fromm, C. Rogers, А. Maslow, V. Frankl, F. Perls, W. Reich, Мaj, Bygental и др.) метод отличается, как хотелось бы еще раз подчеркнуть, приверженностью клинике. Однако, классическая ТТС изначально рассчитывалась на длительный срок (до 5 лет), современные же условия требуют восстановления и адаптации личности в срок, исчисляющийся месяцами. Последнее обстоятельство побудило к разработке краткосрочной методике ТТС для указанных групп пациентов.

В начале 90-х мной, при поддержке и Марка Евгеньевича Бурно, была поставлена цель создания эффективного краткосрочного Клинико-Психотерапевтического варианта Терапии Творческим Самовыражением (КТТС) для пациентов с шизоидной и психастенической психопатией с оценкой его эффективности.

Для ее реализации подробно, теоретически и практически, был изучен долгосрочный вариант ТТС М.Е. Бурно, на основе которого разрабатывался новый интенсивный краткосрочный вариант терапии творческим самовыражением пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями; был проведен подробный поиск и анализ научной литературы, содержащей описание клиники и психотерапии интересующих нас психопатий (приводится в литературном обзоре). Рассматривалась литература о личностном подходе с целенаправленным изменением сознания и самосознания пациентов, в т.ч. в экзистенциальной психотерапии (Ю.И. Полищук, 1995), собственно методиках и аспектах динамики клинических и социально-психологических характеристик (в т.ч. системы ценностей и системы отношений) разноплановых классических и современных групповых методик, амбулаторных и стационарных, в сравнении с индивидуальными вариантами (Leuner, L. Kottje-Birnbacher, I. Sachsse, M. Wachter; Unter Mitarb. von M. Rust, 1986; К. Рудестам, 1990; С.С. Либих, 1988; В.Е. Рожнов, А.С. Слуцкий, 1988; С.А. Кулаков, 1988; В.А. Ташлыков, 1988, 1992; А.К. Мельников, 1988; Б.Е. Егоров, 1988; М.А. Некрасов, 1988; Т.М. Мишина, 1989; И.Н. Дмитриева, 1989; А.М. Ялов, 1990, 1992; Е.А. Голынкина, 1991; Р.Г. Коринтели, 1990; Л.В. Куликов, 1991; В.П. Смолова, 1992; А.А. Александров, Л.П. Тер-Багдасарян, 1992, 1994; В.В. Соложенкин, 1992; О.В. Немиринский, И.В. Федорус, 1993; Д.А. Киппер, 1993; А.Н. Подпорин, Е.А. Иванова, 1993; Исурина Г.Л., Кульгавин Л.М., Носова Е.А., Федоров А.П. 1993; Чехлатый Е.И., 1994); механизмы психологической коррекции личности в процессе групповой психотерапии (Г.Л. Исурина, 1988), механизмы внутрипсихического напряжения в процессе групповой психотерапии (Г.В. Носков, 1988), катамнестические показатели эффективности, вопросы врачебной тактики (Lidren-DM; Watkins-PL; Gould-RA; Clum-GA; Asterino-M; Tulloch-HL, 1994), влияние личности терапевта на эффект групповой психотерапии (Plhakova A., 1989), проблемы согласованности вербального и невербального каналов сообщений в групповой динамике (С.А. Подсадный, 1992). Были рассмотрены тематически близкие ТТС психотехника «сказка» в групповой психотерапии личностно-средового взаимодействия (Т.А. Нелюбова, 1992), психотерапевтический театр как продолжение психотренинговой группы (И.А. Зильберман, Б.П. Гамаюнов, 1992), терапевтические приемы, построенные на метафорах и символах (Gordon D., 1995, Peseschkian N., 1996, Peseschkian H., 1993, Erickson M.N., 1980, Lankton C., Lankton S., Д. Хейли, 1995, Stiles WB; Shapiro DA; Harper H; Morrison LA, 1995), также гуманитарные исследования в этой области (E. Fromm, 1954, Б.П. Вышеславцев, 1994, А.Ф. Лосев, 1995, В.П. Руднев., 1996 и др.). Были изучены методы психотерапии духовной культурой, включающие в себя разновидности арттерапии: психодинамические модели (M. Naumbburg, E. Biniek, 1982, Svartberg M; Seltzer MH; Stiles TC; Khoo ST, 1994), гуманистическая АРТ (Jane Rhyne, 70-е гг., Glaister JA, Clara's story, 1994), эклектическая АРТ и клиническая АРТ, которая является моментом ТТС, библиотерапия, в т.ч.: клиническая (сформулированный Н.А. Рубакиным в 1975 закон Э. Геннекена), педагогическая (А. Миллер, 1975), психологическая (А. Алексейчик, 1985), религиозная (Hynes A., 1990), этнотерапию (Zuzana Kocova, M. Hausner, 1979), ландшафтотерапия (А.Т. Филатов и др., 1983) и другие методы, понимание которых, безусловно, существенно для работы в духе и стиле ТТС. Были изучены (актуальные в ряде случаев для аутистических пациентов) приемы современной бихевиориальной (L. Jacques, E. Qriez, J.-B. Mazel, 1989, B.N. Camp, 1991) и когнитивной терапии (Ed. by W. Dryden a. P.Trower, 1989), современной западной психотерапии на основе глубинной психологии с применением методов кататимического образного восприятия (Hrsg. von H.Hennig et al, 1992), психотерапия с использованием ситуационных игр (Hennig Heinz, 1990), современные достижения «художественной терапии» (Ed. by H. Wadeson et al, 1989), приемы речевых и театральных упражнений в психотерапии (С.А. Коньков, Е.Т. Соколова, 1994, Sadowski L; Taucher J; Steinbauer M; Zapotoczky HG, 1995) и некоторые другие приемы гештальт-терапии (Д.Н. Хломов, Н.Б. Долгополов, 1994, Робин Ж.-М., 1994, М.П. Папуш, 1994 и др.).

Были рассмотрены и учтены разнообразные современные варианты краткосрочной психотерапии, включая опыт личностно-ориентированной, психоаналитической и других видов краткосрочной психотерапии (Б.А. Бараш, 1992, Т.Ф. Потапова, 1994, Foa-EB; Hearst-Ikeda-D, 1995 и др.), а также некоторые краткосрочные формы нетрадиционной психотерапии (кратковременная психотерапия психических больных, проводимая врачом первичной медицинской помощи, Mohl P., 1988). Основное внимание уделялось оценке эффективности краткосрочных приемов при тревожных расстройствах без дополнительной медикаментозной помощи и недирективным приемам (Bohme-H; Finke-J; Gastpar-M; Staudinger-T, 1994, Ball-SG; Otto-MW, 1994, Durham-RC; Murphy-T; Allan-T; Richard-K; Treliving-LR; Fenton-GW, 1994, Horowitz-MJ; Milbrath-C; Ewert-M; Sonneborn-D; Stinson-C, 1994, Shear M.K., 1995, Keijsers GP; Schaap CP; Hoogduin CA; Lammers MW, 1995, Schmidt NB; Harrington P., 1995, Craske MG; Maidenberg E; Bystritsky, 1995, Svartberg M; Seltzer MH; Stiles TC; Khoo ST, 1995).

Чрезвычайно ценны для нас описания и анализ ТТС «изнутри», пациентами, посещавшими группы ТТС (А.А. Капустин, 2002, А.С. Соколов, 2002 и др.).

Существо ТТС(к)ШПП, разработанной для шизоидов и психастеников в настоящем виде — в целенаправленной краткосрочной помощи указанным пациентам в обретении, как и при долгосрочном варианте М.Е. Бурно, своего смысла существования, творческой адаптации в жизни с целью достижения более или менее стойкой компенсации.

Марк Евгеньевич Бурно

Фото 1. Марк Евгеньевич Бурно, основатель отечественной психотерапевтической школы
«Терапия творческим самовыражением». 2000 г.

 

Как и при долгосрочном варианте, краткосрочная ТТС включает в себя лечебное ознакомление пациентов с элементами клинической психиатрии, характерологии, психотерапии, естествознания, помогающим самопознанию и познанию других характерологических радикалов под руководством психотерапевта в процессе разнообразного творчества пациентов.

Настоящий метод в свое время был одним из первых эффективных кратковременных клинико-психотерапевтических методов помощи шизоидным и психастеническим пациентам, часто декомпенсирующимся в наше психологически трудное время.

Он отличается от классической ТТС М.Е. Бурно следующим новым.

1.   Краткосрочность — курс 2—3 месяца.

2.   Уникальное терапевтическое взаимодействие в одной группе шизоидов и психастеников, их лечебное и обогащающее влияние друг на друга.

3.   Приглашение с психотерапевтической целью на групповые занятия гостей (художников, психиатров, психотерапевтов, психологов, педагогов, литераторов, альпинистов, коллекционеров и т.д.) — акцентуантов или социально адаптированных психопатов, характерологически похожих на наших пациентов. Благодаря этому, в дополнение к примерам из литературы, живописи, истории и других областей духовной культуры, пациенты группы в живом общении с гостем нередко убеждаются в том, что возможно с подобными чертами характера, отношением к жизни найти свой путь, смысл существования, социально адаптироваться.

4.   Построение клинической психотерапии, максимально учитывающей и использующей специфические особенности шизоидной и психастенической личностей, уникальные защитные свойства аутистической и тревожно-сомневающейся натуры.

Помимо этого, метод включил в себя дополнение и развитие собственно методик ТТС М.Е. Бурно.

Использование данного метода позволяет улучшить качество медицинской помощи, принять меры по профилактике декомпенсаций психопатий, снизить обращаемость пациентов в медицинские учреждения, повысить уровень самореализации и социального функционирования шизоидов и психастеников.

Общая характеристика клинико-психотерапевтического материала и методы исследования

Поставленные задачи исследования:

1.   Изучить клинико-психологические и социальные характеристики шизоидных и психастенических психопатов в процессе психотерапевтического воздействия с целью дифференциальной диагностики и разработки психотерапевтической тактики, опирающейся на характерологические особенности шизоидов и психастеников в статике и динамике.

2.   Разработать (в рамках указанного метода) конкретные эффективные клинико-психотерапевтические приемы (индивидуальные и групповые), способствующие компенсации шизоидов и психастеников.

3.   Изучить варианты психастенических и шизоидных психопатов для дифференцированной работы с пациентами.

4.   Разработать дифференцированную психотерапевтическую тактику применительно к каждому конкретному варианту шизоидной и психастенической психопатий.

5.   Выявить степень курабельности для каждого из вариантов шизоидной и психастенической психопатий.

6.   Выявить и изучить механизмы психотерапевтического взаимодействия шизоидов и психастеников в процессе ТТС(к)ШПП, способствующие раскрытию творческого потенциала и самореализации личности как пути формирования (восстановления) творческого образа жизни.

7.   Установить, на какие именно структуры психопатической личности воздействует ТТС(к)ШПП.

8.   Определить эффективность ТТС(к)ШПП в сравнении с традиционным психотерапевтическим вмешательством.

9.   Исследовать факторы, способствующие эффективности ТТС(к)ШПП.

10.  Выявить показания и противопоказания к данному психотерапевтическому приему.

Методика работы

ТТС(к)ШПП (2—3 месяца) включала в себя индивидуальные (1—3 месяца) и групповые занятия (16 групповых двух-трехчасовых занятий 2 раза в неделю, с определенного времени сопровождающие индивидуальные), а также домашние задания. Группы носили закрытый характер (исключение составляли специально приглашаемые гости группы) и набирались из 7—9 пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями. В качестве гостей на групповые занятия приглашались преимущественно душевно здоровые люди (психиатры, психотерапевты, психологи, художники, педагоги, литераторы, альпинисты, коллекционеры, фотографы и т.д.) — акцентуанты, реже — социально адаптированные психопаты, характерологически похожие на наших пациентов; на ряд занятий, посвященных определенным темам, приглашались в качестве гостей другие пациенты — истероидные, эпилептоидные, циклоидные психопаты, а также душевно сохранные больные шизофренией.

Основные принципы проведения ТТС(к)ШПП заключались в следующем:

1.   Преподавание шизоидам и психастеникам в обстановке разнообразного творческого самовыражения элементов характерологии, клинической психиатрии и психотерапии в виде интенсивного краткого курса с целью лечебного самопознания и познания других характеров.

2.   Целенаправленное использование в психотерапевтическом процессе таких личностных характерологических свойств, как аутистическое мышление и чувствование шизоидов и «второсигнальность», склонность к подробному самоанализу психастеников. Целенаправленное использование в психотерапевтическом приеме специфических защитных характерологических шизоидных и психастенических особенностей (собственно аутистического мышления и чувствования шизоидов, аналитических склонностей психастеников; в ряде случаев — использование навязчивостей).

3.   Систематическое повышение у пациентов уверенности в себе с целью достижения социальной адаптации и стойкой компенсации посредством живого общения пациентов с «гостями группы» — акцентуантами с аналогичным характерологическим радикалом, имеющими хорошую социальную адаптацию, а также знакомства с аналогичным характерологическим радикалом в искусстве и философии.

4.   Систематическое недирективное активирование и стимулирование пациентов к самопознанию и творческому самовыражению с помощью конкретных методов терапии творчеством (М.Е. Бурно, 1989—2002), дополненных и развитых в ходе групповых занятий с учетом характерологических особенностей и индивидуальных склонностей шизоидов и психастеников.

Психотерапевтическая гостиная

Фото 2. Психотерапевтическая гостиная

 

Лечебные занятия в группе проходили в уютной психотерапевтической гостиной, находящейся в амбулатории. Гостиная представляла собой тихую просторную комнату с большим количеством зеленых растений, где были расставлены кресла и другая мягкая мебель, стулья, журнальные столики и большие столы, за которыми проходили психотерапевтические чаепития и занятия. На стенах висели картины созвучных пациентам данной группы художников (в том числе работы посещающих группу пациентов); гостиную также украшали сухие букеты в самодельных вазах, самодельная керамика. Психотерапевтическая гостиная открывалась за час до занятий, что существенно, т.к. для многих пациентов общение с другими членами группы представляло ценность не меньшую, чем сами занятия: в ряде случаев это было единственное полноценное общение, которым располагали пациенты. Интерьер гостиной менялся от занятия к занятию — в зависимости от темы и склонностей пациентов группы и ее гостей. Дополнительная инсценировка идеи, выражающей тему конкретного занятия, создавала в гостиной соответствующее настроение: так, гостиная оформлялась «психастенически», «аутистически», «демонстративно», «авторитарно», «мозаично» (на занятиях о соответствующих характерологических радикалах) либо «в духе» разбираемого писателя, художника и т.д. В оформлении гостиной члены и гости группы либо принимали непосредственное участие, либо оказывали консультационную помощь.

Психотерапевтическая гостиная

Фото 3. Психотерапевтическая гостиная

 

Индивидуальные занятия с пациентами предшествовали групповым и, затем, сопутствовали им, продолжаясь 1—3 месяца с частотой от 1—2 встреч в неделю до 1 встречи в 1,5—2 недели (общее число встреч не более 30). Частота индивидуальных сессий определялась потребностью и состоянием конкретного пациента.

ТТС(к)ШПП включала в себя следующие клинико-психотерапевтические этапы и приемы.

1 этап — начальный, или подготовительный (до начала групповых занятий) длился обычно не более 1 месяца. В него входили:

1.   Индивидуальные психотерапевтические занятия, на которых на данном этапе психотерапевт:

•    устанавливал контакт с пациентом,

•    собирал анамнестические сведения о пациенте,

•    сообщал пациенту необходимую информацию о предстоящих групповых занятиях,

•    беседовал с пациентом о беспокоящих его проблемах,

•    выяснял склонности и увлечения пациента,

•    стремился создать у пациента чувство безопасности по отношению к группе,

•    предлагал разнообразные посильные домашние задания (см. ниже) и стимулировал к их выполнению,

•    осторожно объяснял пациенту его творческие работы, вкусы и увлечения с характерологической позиции.

2.   Первичное клинико-психологическое обследование в объеме, необходимом для установления диагноза и определения степени выраженности психопатологических расстройств (см. «Методы исследования»).

3.   Гипнотерапия с элементами Эриксоновского гипноза. Проводилась в отдельных случаях после индивидуальных занятий пациентам, положительно настроенным на данный метод, с целью снятия душевного и физического напряжения, а также с целью получения дополнительных сведений о пациенте (во время беседы в состоянии транса) и, в ряде случаев, уменьшении дозы лекарственных препаратов.

4.   Коррекционная фармакотерапия для смягчения невротических, психопатических, психосоматических и вегетативных расстройств. Проводилась не во всех случаях (некоторые пациенты категорически отказывались от лекарственных «химических» препаратов, у ряда пациентов отмечалась индивидуальная непереносимость) и лишь в минимальных дозах, малыми курсами по необходимости.

Чаще других назначались следующие препараты:

•    из группы транквилизаторов — фенозепам 0,5—1 мг/сут, элениум — 5—10 мг/сут, седуксен — 5 мг/сут.;

•    из группы антидепрессантов — амитриптиллин — 5 мг/сут, азафен — 50 мг/сут, пиразидол — 50 мг/сут;

•    из группы ноотропов — ноотропил до 800 мг/сут, энцефабол до 800 мг/сут;

•    из группы общеукрепляющих — витамины группы В по 2,0 в/м № 10, витамины С и РР в/в по 2,0 — 3,0 № 10;

Метаболическая терапия:

Кокарбоксилаза 100 мг вм 1 р. в день или бенфотиамин 0,01 3 р. в день
Рибофлавин 1,0 в/м 1 р. в день
Пантетонат кальция 100—200мг. 3 р. в день или 20% — 2,0 в/м 1 р. в день
Липоевая к-та 25 мг. 3 р. в день
Рибоксин 200 мг 3 р. в день
Пиридоксин 25 мг. 3 р. в день (если витамин В6 не назначен в другой форме)
Фолиевая к-та 1мг 3 р. в день
Фитин 250 мг. 3 р. в день
Оротат калия 250 мг. 3 р. в день
Панангин 140 мг. 3 р. в день
Витамин Е 200 мг. 3 р. в день.

5.   Домашние задания на данном этапе — а) чтение литературы о характерах5; б) творческие задания, позволяющие лучше выявить характерологические особенности, и, кроме того, склонности и вкусы каждого из пациентов перед началом занятий: рассказ об одном из эпизодов детства, рассказ в рисунках о созвучных растении и животном, устный или письменный рассказ о близком по духу художнике, писателе, поэте, рассказ о собственном творчестве или индивидуальном творческом отношении к чему-либо.

6.   На данном этапе на каждого пациента заводилась регистрационная карта.

2 этап — основной (2 месяца), соответствовал периоду занятий в группе. В него входили:

1.   16 групповых занятий ТТС(к)ШПП.

2.   Индивидуальные психотерапевтические занятия, которые на данном этапе разделялись, в свою очередь, на следующие этапы:

1 этап — сопровождал первые 2—4 занятия в группе и занимал 1—2 недели; в этот период психотерапевт с каждым из пациентов:

•    беседовал о способах вербального и невербального (выражение отношения жестом, подарком, рисунком, музыкой и т.д.) общения;

•    обучал элементарным приемам расслабления в жесте, движении, мимике;

•    советовал, как безопаснее реагировать в той или иной ситуации, возникающей в жизни или в группе;

•    разбирал отдельные стрессовые для данного пациента ситуации в группе;

•    разбирал особенности индивидуальных защитных механизмов каждого пациента, помогая понять, как они проявляют себя в конкретных ситуациях, каковы вытекающие из них характерные для пациента трудности общения;

•    стимулировал пациента к установлению более тесного контакта с другими членами группы.

2 этап — занимал следующие 2—3 недели и уделялся стимулированию активности каждого пациента, его творческого самораскрытия, раскрепощения в группе.

3 этап — продолжался до конца занятий и включал в себя беседы:

•    об умении слушать других;

•    проявлять свои чувства так, чтобы быть понятным;

•    снимать напряжение от занятий (в последующем — от общения в другом коллективе) приемами самопомощи.

На этом же этапе повторялись беседы о способах неформального общения с группой (а также с людьми за пределами группы), стимулировалось свободное фантазирование, воображение (разбирались приемы, способствующие развитию воображения), поощрялось любое творчество пациента.

3.   Домашние задания на 2 этапе давались к каждому групповому занятию и соответствовали его теме: к занятиям о характерах пациентам под руководством психотерапевта предлагалось более углубленное и детальное изучение специальной психиатрической и психотерапевтической литературы (см. сноску на предыдущей странице), чем на 1 этапе; к занятиям по конкретным творческим методикам давалось задание по каждой из методик (так, предлагалось в форме рассказа пофантазировать на темы «Страничка из моего дневника», «О чем и в каком стиле я бы написал книгу», «Что я стал бы собирать, если бы был коллекционером», «Куда бы я отправился путешествовать» и т.д.); к занятиям, посвященным какому-либо писателю, ученому, художнику, альпинисту, музыканту и т.д. всей группе предлагалось чтение литературы о данной личности, а также творческие работы данной личности.

4.   Гипнотерапия с элементами Эриксоновского гипноза. Проводилась 1/8 части пациентов, как и на 1 этапе, положительно настроенным на данный метод, с целью снятия возникающего в группах душевного и физического напряжения (всего не более 4 сеансов).

5.   Коррекционная фармакотерапия для смягчения невротических, психопатических, психосоматических и вегетативных расстройств в минимальных дозах, малыми курсами или по обстоятельствам.

3 этап — заключительный. В него входили:

1.   Повторное клинико-психологическое обследование.

2.   Заключительное собеседование.

3.   Продолжение наблюдения за состоянием пациентов на протяжении наибольшего возможного периода для решения вопроса о временных показателях стойкости компенсации.

Общая характеристика 16 групповых занятий ТТС(к)ШПП

Ведущие темы бесед (выдержанные в определенной последовательности, в той или иной степени повторялись практически на всех занятиях):

1.   О расстройствах настроения и поведенческих проблемах у лиц с различными характерологическими радикалами, элементарных приемах самопомощи при расстройствах настроения (самовнушение, аутогенная тренировка, приемы миорелаксации, дыхательные упражнения), приемах коррекции поведенческих нарушений с учетом собственных характерологических особенностей. Пациенты и гости групп делились наблюдениями о своих расстройствах настроения и поведенческих проблемах, также о том, что помогает улучшить настроение и адаптацию; приводились литературные примеры о расстройствах настроения и некоторых характерологических, поведенческих нарушениях у известных композиторов, живописцев, литераторов, проявившиеся в их произведениях и в жизни; разбиралось, в чем именно и как состоялась социальная адаптация у известных людей.

2.   О характерах: различных типах характерологических радикалов и как конкретные характерологические свойства выражаются в быту, искусстве, науке, увлечениях и т.д.

3.   О творчестве в широком смысле и лечебной силе творчества.

4.   О конкретных методиках целебного творчества (М.Е. Бурно, 1989—2002, также авторские разработки).

5.   О творческом общении с природой, литературой, наукой, искусством; о том, как люди разных характеров воспринимают природу, литературу, искусство, науку.

6.   Об особенностях и возможностях общения с людьми различных характеров: поиске созвучия и общих интересов с человеком другого характерологического склада; чем практически может быть полезно общение с человеком определенного характерологического радикала, как лучше вести себя с человеком в зависимости от его характерологических особенностей.

7.   О возможностях решения повседневных проблем с учетом собственных характерологических свойств.

Последовательность и тематика 16-ти групповых занятий.

Занятие № 1. Знакомство с аутистическим (идеалистическим) и реалистическим направлениями в живописи, литературе, музыке, философии.

Занятие № 2. Беседа о различных расстройствах настроения.

Занятия №№ 3—7. Беседы об авторитарном, синтонном, демонстративном, неустойчивом, мозаичном, психастеническом (тревожно-сомневающемся), шизоидном (аутистическом) характерологических радикалах.

Занятия №№ 8—16. Через типичные проблемы, склонности, творческие работы, характерологические черты членов группы разбирались особенности шизоидного (аутистического) характерологического радикала: аутистичность мышления и чувствования, стремление к своеобразной аутистической гармонии, двуплановость душевной жизни («внешняя» и «внутренняя» жизнь) и особенности психастенического (тревожно-сомневающегося) характерологического радикала: вдумчиво-аналитический склад личности со склонностью к нравственно-этическим и ипохондрическим переживаниям, тревожная неуверенность в своих силах, деперсонализационное (в широком смысле) преобладание рассудка над чувственностью. Рассматривалось, как через даные характерологические свойства можно выразить себя в творчестве, общении, социальной жизни.

Первые два занятия проводились психотерапевтом6.

На 1-м занятии пациенты-члены группы знакомились друг с другом, а также с аутистическим (идеалистическим) и реалистическим (материалистическим) мироощущениями. В располагающей к беседе обстановке вниманию группы предлагались парами образцы аутистической и реалистической живописи, литературы, философии, музыки: например, слайды аутистических художников (А. Матисс, А. Модильяни, П. Пикассо) и реалистических (С. Рафаэль, О. Кипренский, И. Шишкин), отрывки из аутистических литературных произведений (Г. Гессе, М. Пруст, К. Паустовский) и реалистических (Рабле, В. Гюго, А. Чехов), примеры идеалистического (Платон, Гегель, Шопенгауер, Кант, Беркли, Ясперс) и реалистического (Эпикур, Демокрит, Галилей, Леонардо да Винчи, Дидро, Герцен, Чернышевский) философских мировоззрений, аутистической (Бах, Бетховен) и реалистической (Моцарт) музыки. Ненавязчиво показывалось, сколь разным может быть реалистическое искусство (психастенические Чехов и К. Моне, синтонные Бальзак и Рафаэль, авторитарные Салтыков-Щедрин и Саврасов, демонстративные И. Северянин и К. Брюллов). Члены группы выбирали из предложенного наиболее созвучное себе и, по возможности, объясняли, чем это созвучно; психотерапевтом подчеркивались реплики самих пациентов, обративших внимание на особенности аутистических и реалистических произведений (нежную, тревожно-глубокую тонкость красок К. Моне и чеховского слога, тяжеловесную напряженность Саврасова и Салтыкова-Щедрина, уютную сочность синтонных авторов и т.д.).

Особое внимание на первом занятии (с целью наглядной демонстрации существования двух мироощущений — реалистического и идеалистического) уделялось основному вопросу философии: вопросу об отношении идеального, духовного к материальному, к природе. Высказывание по данному вопросу каждого члена группы комментировалось психотерапевтом, предлагавшему вниманию группы отрывки схожих философских классических взглядов, иллюстрировавших, что пациент не одинок в своей точке зрения.

Практика показала, что философские примеры были ближе аутистическим натурам, в то время как психастеники лучше усваивали тему на примерах литературы и живописи. Сам факт этого различного восприятия давал возможность членам группы почувствовать разницу между аутистическими и реалистическими переживаниями и мироощущением.

На 2 занятии психотерапевтом разбирались особенности расстройств настроения у разных характерологических радикалов (эпилептоидные дисфории, демонстративные реакции истероидов и т.д.); детально рассматривались расстройства настроения замкнуто-углубленных личностей (шизоидов): обострение аутистичности, ранимости и т.д., и расстройства настроения тревожно-сомневающихся (психастенических) личностей: усиление тревожной неуверенности в себе и своих чувствах и т.д. На этом и последующих групповых (также индивидуальных) занятиях рассматривались, кроме того, аутистические и психастенические реакции и фазы, разбирались приемы самопомощи при расстройствах настроения.

С 3-го занятия, когда начинались собственно беседы о характерах, психотерапевтические рассказы врача сочетались с докладами пациентов и гостей групп.

 

Фото 4

Фото 5

Фото 6

 

Фото 7

Фото 8

 

Фото 4—8. Пациенты и гости группы на занятии ТТС(к)ШПП

 

С 3-го по 7-ое анятия проходили по плану: 1) рассказ о разбираемом характерологическом радикале; 2) рассказ пациента или гостя группы, иллюстрирующий конкретным примером разбираемый характер; 3) обсуждение разбираемого характерологического радикала (психотерапевт задает вопросы по сути обсуждаемого характера, члены группы и гости по очереди высказывают свое мнение); 4) психотерапевт отвечает на вопросы группы о разбираемом характере. Как уже было отмечено, сообразно разбираемому характерологическому радикалу гостиная оформлялась — «демонстративно», «психастенически», «аутистически» и т.д. Были и другие способы выразительно представить данный радикал. Так, в группе, где присутствовали члены клуба самодеятельной песни, перед началом исполнялись песни «синтонных», «психастенических», «аутистических», «авторитарных» бардов, «демонстративные» цыганские романсы.

Рассказ психотерапевта о разбираемом характерологическом радикале был понятным для всех присутствующих, непродолжительным (15—20 минут), образно охватывающим основные черты радикала (синтонность мышления и чувствования, спонтанные циклические перепады настроения циклоидных личностей, прямолинейность-авторитарность эпилептоидов, красочная эмоциональность-демонстративность истероидов, аутистичность мышления и чувствования шизоидов, деперсонализационная «второсигнальность» психастеников). Рассказывалось не о психопатиях, а о личностном складе, радикале; лишь упоминалось, что определенным здоровым характерам соответствуют патологические, когда выраженность характерологических черт усилена до патологии.

Темы докладов пациентов и гостей группы (примеры переживаний и поведения человека с определенным характером) помогал выбирать психотерапевт на индивидуальных занятиях. Доклад обычно представлял собой рассказ о каком-либо известном живописце, литераторе, музыканте, ученом, путешественнике, исторической личности, о литературных героях. Так, синтонный характерологический радикал выражался рассказами о творчестве и известных из истории личностных особенностях живописцев: Рафаэля, Рубенса, Джорджоне, Питера Брейгеля Старшего, Кипренского, Серова; литераторов: Гомера, Шекспира, Пушкина, Крылова, Лопе де Вега, Лескова, М.Твена, Маршака; композиторов: Моцарта, Глинки, Римского-Корсакова; о литературных персонажах А. Дюма-отца, об О. Бендере Ильфа и Петрова. Авторитарный характер — о Тициане, Микельанджело, Салтыкове-Щедрине, Шукшине, Сурикове. Демонстративный характер — о Марлинском, Фете, Бунине, Северянине, Брюллове. Аутистический характер — о Рублеве, Ф. Греке, Ван-Гоге, Гогене, Модильяни, Н. Рерихе, Врубеле, Р. Кенте, Шагале, Лермонтове, Волошине, Ахматовой, Паустовском, Гессе, Маркесе; о литературных героях Гессе, Маркеса, о киногероях Андрея Тарковского; об альпинистах Норгее, Месснере. Психастенический (тревожно-сомневающийся) характер — рассказами о Чехове, Станиславском, Дарвине, Баратынском, Павлове, К. Моне. Тема рассказа определялась, в известной степени, интересами членов группы. Пример: в группе, которую посещали верующие христиане и члены православных общин, на «аутистическом» занятии вызвал интерес доклад о творчестве Рублева или Ф. Грека; в группе, где присутствовали исповедующие учение Кришны — рассказ о Н. Рерихе и т.д. В некоторых группах «аутистическое» занятие было «чисто философским» — посвященным какой-либо филосовской идеалистически-аутистической школе или отдельному представителю этой школы, конкретному аутистическому философу. Доклады пациентов и гостей группы сопровождались слайдами и музыкой по теме.

Пациенты отмечали лечебное воздействие рассказа психотерапевта о разбираемом характере и (пациенты подчеркивали важность второго) рассказа члена или гостя группы с последующим обсуждением. Рассказ об известном художнике, писателе, поэте, ученом с аналогичным личностным радикалом помогал пациентам относиться к себе как к значительной личности, вселял веру в возможность найти и свое интересное, важное место в жизни. Пациенты отмечали, что после таких «характерологических» занятий уже иначе, более творчески воспринимаются и понимаются жизнь, люди, литература, искусство. Некоторые пациенты сообщали, что «лечение информацией» отвлекало их от ипохондрических переживаний, тягостных мыслей о текущих проблемах.

С 8-го занятия центральной темой группового обсуждения становилась личность одного из членов группы (реже — гостя или психотерапевта). Переход к личностному обсуждению обычно проходил без напряжения: на предыдущих занятиях члены группы привыкали выражать свои мысли и чувства, выбирать созвучное и несозвучное в духе целебного творческого самовыражения (т.е. в достаточной степени научались каким-либо образом творчески выражать себя, получая в ответ живую, обычно благодарную, реакцию товарищей по группе).

Цели занятий с 8-го по 16-ое:

1.   Пробудить к творческому самовыражению, самораскрытию каждого члена группы.

2.   Познакомить с конкретными творческими методиками (а также с увлечениями и хобби, которые могут предложить сами члены группы).

3.   Разобрать особенности шизоидного и психастенического характеров7 на конкретных примерах творческого самовырожения членов группы. Личности каждого пациента уделялось по одному занятию, а такие общие темы, как разбор конкретных методик терапии творчеством, обсуждение ряда современных текущих проблем, вопросы творческого общения с другими людьми фрагментарно распределялись по всем занятиям.

План каждого занятия с 8-го по 16-ое:

1.   Доклад (рассказ) члена группы по теме занятия.
2.   Обсуждение.
3.   Комментарии психотерапевта.

О докладе (сообщении) члена группы по теме занятия

Тема занятия подбиралась к конкретному человеку (докладчику) и имеющемуся материалу. Обычно это был рассказ о какой-либо методике терапии творчеством, если таковая была близка докладчику (коллекционер рассказывал о творческом коллекционировании, показывая свою коллекцию; альпинист, турист, любитель поездок и прогулок — о терапии творческим общением с природой или терапии творческими путешествиями, демонстрируя фотографии, слайды, собственные рисунки, зачитывая вслух дневниковые записи и т.д.). Иногда член группы, затрудняясь сделать доклад о творческой методике, всего лишь приносил в группу свои коллекцию, фотографии или слайды своих походов и поездок, дорожный дневник и рассказывал, что чувствует человек, путешествуя, общаясь с природой, собирая подобные коллекции. Некоторые пациенты,  показав коллекцию, фотографии, слайды, читали вслух отрывок из дорожного дневника без комментариев (о творческой методике в данном случае рассказывал психотерапевт). Тот, кому было сложно и это, приносил на занятие что-либо созвучное, отвечающее его понятиям о красоте и гармонии (например, открытку с понравившимся, созвучным пейзажем; затем этой открытке посвящалось занятие).

После сообщения (в т.ч. невербального) члена группы проходило обсуждение сообщения, выявлявшее, как данный человек, сообразно своим личностным особенностям, выразил себя в своих коллекции, зарисовке, фотографии, музыке, в выборе созвучного и т.д.

Хотелось бы подчеркнуть о важности невербальных сообщений для шизоидных пациентов. Так, Б. (шизоидная психопатия, состояние тяжелой декомпенсации) принес для разбора личную коллекцию открыток с видами вулканов Камчатки и Дальнего Востока, охарактеризовав их как «личностное, глубинное». Он будто бы не участвовал в разборе материала, когда группа, в обсуждениях характера скал и извержений — необычной, «замкнутой и гордой» красоты, оторванности и отодвинутости любимого им места от остального мира, ассоциациях с поэзией Лермонтова, по сути, говорила ему о нем. Однако после разбора, глубоко задетый замечаниями товарищей по группе, с волнением рассказал о своем детстве и трудных отношениях с родителями и окружающим миром. Этот же пациент принес затем свою коллекцию пластинок и магнитных записей рок-музыки, предоставив для разбора саму коллекцию и свои отрывочные замечания по ходу прослушивания: «он стал орудием, таблеткой в жизни других людей» (об Элвисе Пресли), «полная ясность — это счастье» (о «Битлз»), «праздничное настроение» (о «Модерн Токинг»). Впоследствии Б. сделал подробное самостоятельное сообщение об аутистических отношениях в любимых рок-группах, а еще через некоторое время, отмечая, что наши группы значительно помогли ему в адаптации к сложному миру человеческих отношений, отказался от инвалидности и устроился на работу.

Попутно беседовали о «психастеническом» и «аутистическом» отношении к природе, литературе, искусству, науке, путешествиям, коллекционированию; о «психастенических» и «аутистических» рассказах, рисунках и музыкальных произведениях вообще; сравнивали отношение к этому же людей с другими характерологическими радикалами. Говорили также о том, как люди разных характеров адаптируются к бизнесу, материальным и бытовым переменам, безработице, смене профессии.

Одним из важных был вопрос о компромиссе между творческим образом жизни и окружающей реальностью, о том, как найти смысл жизни, если многое в окружающем не устраивает или даже (цитирую одного из пациентов) «противоречит самому смыслу бытия».

Авторские разработки конкретных методик терапии творчеством (М.Е. Бурно, 1989—2002)

Применяемые нами конкретные методики терапии творчеством, предложенные М.Е. Бурно, в процессе наших занятий претерпели ряд изменений, что было обусловлено характерологическими особенностями наших пациентов. Некоторые методики терапии творчеством были дополнены и развиты самими пациентами.

В частности, методика творческого коллекционирования М.Е. Бурно по предложению пациентов аутистического склада была дополнена «коллекционированием впечатлений» и «коллекционированием интеллектуальных ценностей» (сюда же входило коллекционирование путешествий, посвященных определенной тематике — древние города, разнообразные картинные галереи, дома-музеи созвучных писателей, композиторов, художников, врачей и т.д.). Дополняло данную методику приглашение гостей группы-коллекционеров (так, с участием живых владельцев коллекций на разных группах были рассмотрены аутистические коллекции репродукций и картин, психастеническая и аутистическая коллекции минералов, аутистическая коллекция драгоценных камней, аутистическая коллекция изделий из серебра, аутистическая фонотека, аутистическкие и психастенические флористические коллекции, психастеническая коллекция домашних цветов, аутистическая коллекция «камней, похожих на людей и события», несколько филателических коллекций разного характерологического плана, подробные эпилептоидные «эссе» (комментарии-ассоциации) к представленной на слайдах среднеазиатской музейной коллекции металлических драгоценностей и оружия в сравнении с ассоциациями других гостей и членов группы и др.).

Пожалуй, наибольший отклик во всех группах нашло «коллекционирование впечатлений». Предложенный к занятию самими пациентами эпиграф: «Вдоль горного ручья, поросшего соснами, пройдись в одиночестве с посохом в руке. Замрешь и почувствуешь: облака наполнили складки ветхого халата. Подремли с книгой у окна, заросшего бамбуком. Проснешься и увидишь: луна забралась в истертое одеяло» (Хун Цзычэн, Китай, 17 век)8.

Терапия ведением дневника и записных книжек дополнилась «коллективным ведением дневника и записных книжек», а именно, ведением дневника и записных книжек по очереди, когда дневник и записная книжка переходили от одного пациента к другому. При этом дневники и записные книжки не были общими, «групповыми», но принадлежали одному из пациентов, в выборочной последовательности дававшему продолжить свои личные заметки другим членам группы, по потребности забирая обратно, продолжая и отдавая кому-либо из группы вновь. Единственное условие, предъявляемое к дневнику такого рода — в нем не должно было прерываться время. Записные книжки представляли собой ряд хаотичных или систематизированных мыслей, зарисовок, афоризмов, цитат, маленьких эссе. Одним пациентам было удобнее вести дневники, другим — такие записные книжки. И дневники, и записные блокноты предполагали, кроме записей-продолжений, записи-комментарии, сделанные другими пациентами к уже записанным мыслям, изречениям, описаниям. Кроме «коллективных» дневников часть пациентов вела личные дневники, выдержки из которых зачитывались на группе. Разумеется, «коллективные» дневники и записные книжки являлись для пациентов не тем, чем личные, имели другие цели: не претворение аморфного душевного напряжения и других переживаний в четкое описание, способствующее душевной и духовной собранности, — скорее, это стало формой творческого самовыражения общением. Для многих наших пациентов глубинное духовное общение началось именно с «коллективных» записных книжек и дневников. Важно не отождествлять такого рода дневники и записные книжки с простой перепиской (что для многих пациентов было следующим этапом общения). Переписка — явный диалог, к которому большинство из наших пациентов не было готово. Иное — дневник или записная книжка, носящие на себе отпечаток личности их владельца. Передавая их другому члену группы, автор 1) дает представление о себе, 2) не навязывает свое мнение (как не навязывает человечеству свое мнение автор художественного произведения), 3) задает определенный, важный ему, стиль, ключ, дух. Эти совместно написанные (но в конечном итоге принадлежащие одному человеку) дневники и записные книжки были выдержаны в духе интимности гораздо большей, чем устные групповые беседы. Экспериментируя, пациенты составляли «аутистические» дневники и записные книжки, «психастенические», «смешанные». Впоследствии пациенты бережно хранили эти коллективные произведения, перечитывая их в трудное для себя время и проникаясь чувством общности с другими людьми. По ходу последующих групп традиция коллективного ведения дневников и записных книжек рядом пациентов была видоизменена в записи на аудио- и видеокассетах, которые также передавались из рук в руки, записываясь, перезаписываясь и дополняясь. В 2-х группах по аналогии с коллективными записными книжками (кассетами) составлялись коллажи из музыкальных записей.

Терапия созданием творческих произведений также была дополнена по инициативе пациентов коллективным писанием рассказов (наряду с рассказами личностными). Это также было способом общения, т.к. для многих наших пациентов (и шизоидов, и психастеников) такого рода экзистенциальное общение живее и полнее любого другого; пациенты говорили впоследствии, что, лишь овладев общением такого рода и научившись именно так понимать и чувствовать другого человека, они становились способны к «устному» общению, к передаче того, что передавалось ранее на бумаге, — интонацией, жестами и собственно речью.

Терапия творческим общением с литературой, искусством, наукой в дополнение к классическому варианту М.Е. Бурно предусматривала тематические встречи в группе с писателями, художниками, учеными — гостями группы (что помогало пациентам определиться в созвучии не только с произведением, но и с живым человеком), а также внегрупповое посещение выставок, литературных вечеров и проведение дополнительных «творческих» вечеров, посвященных творчеству одного или ряда авторов на территории психотерапевтической гостиной. В качестве иллюстрации можно привести вечер, посвященный постимпрессионистам (пример аутистического творчества) и проведенный с помощью членов группы гостем группы — художницей аутистического склада характера.

Терапия проникновенно-творческим погружением в прошлое дополнялась погружением в прошлое на гипнотических сеансах по методике Милтона Эриксона, когда пациент вместе с психотерапевтом в состоянии неглубокого транса «уходили в детство» пациента, «путешествовали» по старым домам, дачам, тропинкам в любимых парках или лесах, что, в свою очередь, помогало пациенту «освежить» воспоминания детства, чтобы найти в них сильное, светлое (описываемое затем на бумаге). Помимо творческого освежения прошлого, в некоторых случаях во время сеанса удавалось смягчить ряд тягостных воспоминаний (как имевших место до сеанса, так и проявившихся во время него), «уйти» от них, либо их дезактуализировать, изменив к ним отношение пациента.

Терапия домашней перепиской с врачом для большинства пациентов (в частности, для всех психастенических пациентов) имела классический, предложенный М.Е. Бурно, вид. Однако в ряде случаев, по инициативе пациентов аутистического склада, записывающих свой голос на магнитофонную ленту и в такой же форме желающих слышать голос врача, «домашняя переписка» носила характер обмена аудио и видеокассетами, впоследствии DVD-дисками (передаваемыми на приеме или высылаемыми по почте). Нередко на таких кассетах и дисках пациенты записывали отрывки любимых музыкальных произведений, причем не только как созвучные произведения, но и как средство для выражение ощущения, мысли, «когда не находилось слов».

Терапия творческими путешествиями нередко, как и в варианте М.Е. Бурно, совмещала другие методики терапии творчеством.

Терапия творческим поиском одухотворенности в повседневном многогранна: каждый новый человек, погружающийся в нее, невольно вносит в нее новое индивидуальное, тем самым развивая и дополняя ее. Она была уникальна для каждой группы.

Наиболее полно, на наш взгляд, была развита и дополнена терапия творческим общением с природой. Терапия творческим общением с природой имеет свои особенности для шизоидов и психастеников.

Для шизоидов характерны философские, сложно-символические, эстетизированные отношения с природой (представляется, что именно в этой области нередко можно достичь особого успеха в лечении декомпенсаций шизоидных психопатий). Многим аутистическим натурам сочетание парциальной холодноватости (анэстетичности) со сверхчувствительностью (гиперэстетичностью) сообщает утонченную тягу к холодной, неживой природе — минералам, звездам, скалам, ледникам, вулканам или к особым, редким, экзотическим видам лишайников, мхов, насекомых, птиц и т.д. Редкие шизоиды счастливы тем, что находят себя в общении с любимым предметом, становясь альпинистами, геологами и т.д., но не каждый имеет подобную возможность; более того — не каждый шизоид до конца понимает себя. Многие из них живут, окруженные с детства миром чуждых им интересов, дел, вещей, воспринимая это как нечто нерушимое, нелюбимое, но «правильное», инкапсулируясь, пытаясь найти выход в мистике. Шизоидным психопатам, безразличным к «сухой» психотерапии, к общим словам и рекомендациям, нужны образы и явления, обращенные к тонкой аналитичности и ранимой поэтичности этих людей. Идея, как бы выраженная самой природой, нередко оказывается той самой поэтической схемой9, которой лучше всего говорить с шизоидом, особенно с шизоидом сложным, богатым духовно.

Для шизоида символ — живое отражение действительности; он нередко имеет такую же жизненную силу и яркость, как сама действительность. Но символ отличен от действительности: действительность в символе и сам символ подвергаются мыслительной обработке (соответствующей Внутренней Гармонии конкретного шизоида). Кроме того, символ, говоря словами А. Лосева, «становится острейшим орудием переделывания самой действительности» (1995).

Такого рода символом в терапии творческим общением с природой для шизоида могут оказаться бонсай, икебана, флористика.

Занятие в группе по теме бонсай предлагалось наряду с занятиями о минералах, горах, произведениях японских поэтов, писателей и живописцев, посвященных природе; наряду с занятиями, посвященными описаниям природы у К. Паустовского, Г. Гессе и занятиями, посвященными работам (фотографиям, слайдам, стихам, прозе) и коллекциям самих пациентов. Это одно из занятий, на котором рассказ о творческой методике сочетается с рассказом об аутистическом характерологическом радикале и сопровождается показом конкретного материала. Бонсай как тема занятия выбран из-за сочетания его доступности со сложной символичностью, это именно способ философского отношения с природой, тот случай, когда символ «становится острейшим орудием переделывания самой действительности». Как и всякое занятие, оно включает в себя существенный минимум знаний о предмете.

Бонсай — (от японского «то, что растет в плошке») — выращивание карликовых деревьев, реже кустарников и трав.

Исторически бонсай появился в VI веке в Японии. Самая крупная и древняя коллекция бонсай (300—400лет) находится у императора Японии. В настоящее время существует «Международная ассоциация бонсай» — около 120 организаций в 30 странах мира, в частности, клуб «Бонсай» в Москве.

В традиционном искусстве бонсай на выращивание одного карликового дерева уходят десятки и сотни лет. Однако существуют приемы (которые мы и рекомендуем пациентам), позволяющие добиться результата через несколько месяцев. Суть бонсай: карликовые деревья (от 10—15 см. до 1 метра) сохраняют свою естественную природную форму и видовые особенности. Для бонсай подбирают виды деревьев, легко переносящих деформацию ствола и ветвей, обрезку кроны и корней, небольшой объем почвы (береза, бук, граб, клен, сосна, кизильник, можжевельник, туя, дзельква, криптомерия, аралиевая пальма, толстянковый фикус). Настоящие ценители бонсай предпочитают местные формы растений.

Существует несколько основных стилей бонсай.

«Теккан» — прямостоячее хвойное вечнозеленое дерево, с вертикальным стволом, симметричными ветвями, с кроной треугольного вида, с направленными в четыре стороны корнями. Символизирует надежность.

«Моеги» — свободное прямое дерево, его вершина должна быть точно над основанием ствола. Сам же ствол слегка изогнутой формы, с наибольшим изгибом в нижней части.

«Хокидати» — «метла». Ствол дерева абсолютно прямой, а ветви образуют крону, напоминающую раскрытый веер или метлу. Нижняя треть ствола должна быть без ветвей. Стиль относительно прост для формирования и поддерживания.

«Кэнгай» — «каскад». Ствол и ветви растения (сосны, кизильника, можжевельника) направлены резко вниз. Символизирует дерево, растущее на крутой скале, подвергающейся частым обвалам, воздействию мощных ветров.

«Сокан» — «растущие вместе». Дерево состоит из двух полностью разделенных или сросшихся у основания стволов с общими корнями. Для этого формируют два молодых побега — один более мощный (основной), другой меньших размеров, слегка наклоненный в сторону.

«Нэцуранари» — «стоящие солдаты». Дерево укладывают на дно контейнера, а ствол присыпают землей. Новые побеги ветвей направляют вверх, со временем они образуют как бы отдельно стоящие деревья, напоминающие лес.

«Есэ-уэ» — «из многих деревьев». Стиль имитирует лесной ландшафт из березы, бука, клена, сосны и т.д.

«Иситэуки» — «цепляющиеся за скалу». Один из самых сложных стилей бонсай. Представляет растения на вершинах гор или на пустынных морских островах. Для его формирования сначала подбирают камень, имитирующий скалу или остров, а затем растения (клены, сосны), у которых несколько лет выращивают корни, впоследствии обвивающие «скалу» или «остров». Иногда делают углубление в камне и высаживают туда одно растение или группу одного вида. Камень погружается в поднос с водой.

Рассказываем также о национальных особенностях, возникших в связи с распространением бонсай в разных странах. Так, почти у всех народов мира существовал культ дерева или иного растения, приносящего счастье, благополучие, долголетие; охраняющего от злых духов. (В Китае таким деревом был персик, в Японии — сосна, слива, персик, в Египте — платан, в Иудее — финиковая пальма, в странах Европы, у древних славян, кельтов, германцев — береза, дуб, ясень, кипарис, липа, падуб).

Традиционный бонсай, встретившись с национальными особенностями других стран, изменился, возникли стилизации под бонсай, в которых смысловой акцент приходится на изначальные национальные особенности конкретной страны. Сообщая об этом, метафорически даем понять: и каждый человек, принимая близкое ему, созвучное по Духу10 нечто традиционное, может так же изменить в этом что-то, чтобы еще более сделать своим, обогатить своим духовным началом.

Опыт показал, что практически все шизоиды оказываются заинтересованными бонсай. В нашем наблюдении у выращивающих бонсай и увлеченных этим шизоидов смягчалась имеющаяся до этого неврозоподобная симптоматика (в частности, проходили или уменьшались по степени выраженности навязчивости и общее чувство напряженности). Сами пациенты отмечали: чувства тепла и нежности, появившееся у них к выращиваемому и формируемому ими особым образом растению, как бы расширялись, захватывая и другие предметы, растения, людей. Отвлеченно-аутистическое переживание природы конкретизировалось, у шизоида крепла уверенность в мире, в котором наглядно росла материализовавшаяся часть его Идеи, его Духа, в то же время развивающаяся по своим собственным законам (клен и сосна, получая особые формы, все-таки оставались кленом и сосной).

Психастеники обычно с вниманием слушают о разных стилях бонсай, но сами увлекаются им редко. Нежно-тревожным, одухотворенно-реалистичным психастеников оказывается ближе живая, простая, незамысловатая (и этим милая) природа. Для них обычно созвучнее разведение (также в домашних условиях) маленького огорода и сада, их радуют выращенные ими в квартире овощи, зелень, цветы, грибы и т.д., живые и в то же время оказывающиеся «полезными».

И шизоиды, и психастеники с удовольствием разводят дома экзотические фруктовые деревья (не растущие в нашем климате в грунте): инжир, кофейное дерево, финик, карликовый гранат, комнатный апельсин, лимон, виноград. Обычно шизоидов тут привлекает экзотическая красота этих растений в духе повестей А. Грина, К. Паустовского и т.д.; психастеники же отмечают, что сама экзотика их трогает меньше (иногда даже оказывается чужеродной), но им бывает приятно получить от товарища по группе саженец инжира или лимона и потом заботиться о нем, а кроме того, с комнатных фруктовых деревьев при хорошем уходе можно 1—2 раза в год снимать урожай.

Выбор темы «икебана» был продиктован личностью конкретного человека (как и в остальных случаях, тема подбиралась к интересам члена группы — в данном случае аутистического склада).

Домашнее задание (обязательное для всех членов группы) включало в себя знакомство с основами икэбаны. Члены группы из соответствующей литературы и индивидуальных бесед получали элементарные представления о том, что под икэбаной понимается особое, изначально японское традиционное искусство составления букета, а также сам букет, составленный по принципам икэбаны. Группе предлагались принципы составления икэбаны, начальные знания о формах японской аранжировки, их линейных конструкциях (основу конструкции составляет разносторонний треугольник, представляющий отношение Небо — Человек — Земля). В частности, пациенты при желании могли ознакомиться с учебными схемами школы Согэцу и девятью положениями кэн-дзана, следуя которым, композиции строят из основных и дополнительных ветвей. Основные ветви — СИН, СОЭ, ХИКАЭ — имеют указанную выше символику, смысловую нагрузку.

СИН — самая высокая ветвь — символ неба, самый сильный и важный элемент, в переводе означает «истина», «правда», «справедливость», «настоящий», «подлинный».

СОЭ — ветвь средней величины — символ человека, находящегося между небом и землей.

ХИКАЭ — самая короткая ветвь, олицетворяющая землю.

Икебана «Китайский чайник или 
воспоминание о море»

Фото 9. Икебана «Китайский чайник или
воспоминание о море»11

 

Также знакомились с тем, что икэбана для японцев — не столько средство украшения помещения, сколько часть духовной жизни, символ живой одухотворенной природы, часть древней синтоистской религиозной системы, согласно которой одушевлялся и обожествлялся любой природный объект. Каждому пациенту предлагалось составить к занятию СВОЮ икэбану, в которой необязательно было подражать японским мастерам и выполнять все философско-эстетические требования традиционной икэбаны. Достаточно было, скорее, отразить свои взгляды на окружающий мир, и, может быть, найти прекрасное в простом и обыденном. Оговаривалось, что икэбану можно не только принести, но и нарисовать на бумаге или даже описать (письменно или устно).

Впоследствии на занятии докладчик (пациентка аутистического склада, имеющая своим образованием и хобби аранжировку цветов) более подробно рассказывала уже подготовленной группе о художественно-композиционных и смысловых принципах икэбан и других видов аранжировок, о школах и стилях икэбаны — например, о первоначальном, традиционном стиле Рикка (школа Икенобо, 16 в.) («стоящие цветы»), стиле Чабана (16 в.) («чайные цветы»), стиле Нагеире («брошенные в сосуд цветы»), о развитии икэбаны в разных странах. Затем, обсуждая икэбану докладчика и икэбаны других членов, группа и психотерапевт косвенно говорили о личностных чертах лиц, представивших свои икэбаны.

Вот некоторые примеры икэбан и композиций.

Г., психастеник. Композиция представлена кактусами различных разновидностей: маленькие, побольше, большие. Кактусы окружают камешки, песок, мелкие ракушки. Преимущест-венная форма кактусов — типа пушистых веточек, один кактус (по словам Г., «случайно») с небольшим цветком. Г. отмечает, что старалась следовать не принципам икэбаны, а чувству внутреннего созвучия, и важно для нее — что кактусы «живые», «чтобы они росли и рядом стояли».

И., психастеник. Икэбана представлена сосновой ветвью, садовой ромашкой и ивовыми веточками. Соблюдены принципы икэбаны, но для И. важнее внутренняя нежность и схожесть этих растений с собственным внутренним миром, «какая-то особая жалость» к этим растениям, из которых сосна символизирует небо, садовая ромашка — человека, а ивовые веточки — землю.

С., шизоид. Скорее композиция, чем икэбана, хотя и составлена из трех символов икэбаны. «Земля» представлена как основа и состоит из папоротника, ландыша и болотного мха. «Человек» — высокие ромашки и тюльпаны. «Небо» — ветви орешника, березы и клена, стебли камыша. Композиция размещена на стене, и в центре ее расположена морская раковина, скрепляющая землю, человека и небо.

Т., шизоид. Икэбану составляют небольшое дерево (бонсай) — «небо», крупный щербатый камень — «человек», разноцветные маленькие камни — «земля».

Обсуждая икэбаны, члены группы отметили их «диагностическое», познавательное и лечебное значение. Говорилось о том, что составление композиций воспитывает вкус, помогает чувствовать прелесть естественных форм, линий и красок, развивает наблюдательность, но главное — икэбана оказывается своего рода прикладным изображением характера создавшего ее человека. Можно показать себя через икэбану (что важно для застенчивых, замкнутых, ранимых, робких людей, которым тяжело показывать себя «вживую») и затем увидеть себя глазами членов группы и косвенно понять по их отношению к икэбане отношение к своим характерологическим чертам. Некоторые пациенты говорили, что их икэбана задевает больше, чем принесенная в группу фотография, — потому, что она «конкретнее» и «личностнее», позволяет совмещать несовместимое в живой природе. Многим шизоидам импонирует символичность, схематичность, эстетизированность икэбаны, ее двойственность (она одновременно и природа, и искусство). Один пациент аутистического склада сказал, что икэбана не только развивает воображение и ассоциативное мышление, позволяет не просто выразить себя, но и «создать обстановку в Своем Духе» (позволяет как бы расшириться своим Духом на территорию группы). Другой аутистический пациент отметил, что показ его собственной икэбаны и знакомство с другими икэбанами ощутимо помогают стать коммуникабельнее.

Сравнивая живые, мягкие, одухотворенно-реалистичные, тревожно-нежные и застенчивые даже в своей защите композиции психастеников и эстетизированные, холодновато-возвышенные, проникнутые Духом, своеобразной Гармонией, Схемой композиции шизоидов, и психастеники, и шизоиды отметили, что икэбана помогла наглядно увидеть и почувствовать разницу между реалистическим и аутистическим восприятиями мира, но одновременно — и обогатиться «другим» взглядом.

Флористика как компонент КТТС — творческая методика, предложенная самими пациентами в дополнение к терапии творческим самовыражением, и подробно разработанная для замкнуто-углубленных и тревожно-сомневающихся пациентов.

Под собственно флористикой понимают выполнение композиций из высушенных цветов, листьев, стеблей, семян, коры, древесины, корней растений и других подобных природных материалов.

Читаем о психологической подоплеке флористики у Роземи Штробель-Шульце, автора книги «Флористика»: «Создавая композиции из засушенных цветов, люди воплощают свое страстное желание сохранить то, что вернуть уже невозможно». Можно говорить о том, что для некоторых наших пациентов ф. — не только общение с природой, но и углубленное психотерапевтическое погружение в прошлое. Так, О. (шизоидная психопатия), самостоятельно пришедшая к флористике, рассказывала, что для нее ф. оказалась возможностью вернуться в светлые детские переживания, связанные с пребыванием в деревне, где рядом, на лугах, было много разных полевых цветов и трав. Символические флористические композиции помогают ей «собрать вместе то лучшее, что было в жизни». Создавая их, она осознает себя, и отмечает, что специальные знания, полученные в ходе КТТС, помогают глубже и лучше быть самой собой.

Изначально флористика объединяет в себе элементы традиционного профессионального искусства (живопись, графика, натюрморт, пейзаж, портрет, скульптура и т.д.) и самодеятельного творчества. КТТС, разумеется, предлагает ф. не как профессиональное искусство, но как один из способов самовыражения и самопознания для тех пациентов, которым данный способ покажется приемлимым. В нашей практике этот метод был предложен пациентами аутистического склада, и подошел для группы, состоящий из шизоидов и психастеников — хотя наиболее охотно флористику использовали шизоиды.

Во флористике важен не только сюжет будущей композиции, но и поиск материала. Пациенты отмечают, что материал часто и определяет будущий сюжет. Поиск материала — ответственный и увлекательный момент, когда в тишине леса, сада или парка, наедине с природой, рождается понимание сути находки. Даже в случаях, когда пациенты целенаправленно ищут материал для уже придуманного сюжета, найденный материал вносит коррективы в первоначальный замысел. Так, крупнопористая, полосатая на разрезе мягкая сосна, иногда янтарная, иногда — розовато-кремовая или с ярко-красным оттенком, — подскажет иной сюжет, чем древесина можжевельника — плотная, однородная, цветом от светло-золотистого до шоколадного, или мореный (пролежавший в воде) дуб, фактура которого будет выглядеть как черное дерево. Местом поиска могут быть лес, торфяники, побережье моря, озера, реки (особенно старые русла рек, по которым сплавляли древесину), места промышленной обработки древесины, заброшенные сваи, конструкции (особенно дубовые) затонувших судов, парки, сады. Отправляясь на поиски материала, пациенты берут с собой ножовку, походную лопатку, складной ножик, палочку для очистки находок от земли и гнили, рюкзак для заготовок; сам поиск превращается в интересное путешествие. Но, разумеется, для того, чтобы найти необходимое, не обязательно уходить далеко. Кому-то из пациентов встречаются в парке или в собственном саду причудливо источенные жуком-короедом куски коры, тополиный пух, семена, цветы, замысловато переплетенные корни малины, смородины, шиповника, тополиные срезы с гаммой коричневых, золотистых, бежевых и белых оттенков и многое другое. Иногда пациенты целенаправленно ищут материал для уже продуманного сюжета (портрета конкретного человека, пейзажа и т.д.), но и в этом случае, нередко, найденный материал вносит коррективы в первоначальный сюжет.

И если психастеники, изучив основы флористики, стараются строго следовать им, то шизоиды, бывает, уклоняются от предложенных правил, потому что во флористическую работу вместе с лепестками цветов и семенами «просятся» птичьи перья, старый подсвечник, минералы, кусочки глины, ткань, цветная бумага. Обычно этим не флористическим составляющим придается символический смысл не в меньшей степени, чем флористическим.

Сами пациенты говорят, что для них флористика и способ общения с природой, и способ самопознания. Пациенты аутистического склада отмечают, что занятие флористикой, наряду с беседами о характерах, является своего рода «тренировкой души», «тренирует способность видеть и понимать». При этом проводится параллель с тем, что для многих шизоидов понимание других людей возможно через внутреннюю схему, идею. Подобно тому, как найденный материал определяет сюжет будущей композиции или вносит изменения в имеющийся сюжет, черты характера другого конкретного человека «определяют сюжет жизни», «вносят в него коррективы». Понимание такого рода особенно важно для тех шизоидов, которые, в силу своей большей или меньшей оторванности от земной практики, имеют стойкие идеализированные представления о других людях и взаимоотношениях с ними, склонны любить воображаемый образ.

Как еще более важное отмечают шизоиды, увлекшиеся флористикой, что она также «тренирует желание понимать материал». Можно говорить о прогрессе в улучшении взаимоотношений с другими людьми у шизоидов, занимающихся флористическими портретами — особенно портретами конкретных, знакомых людей (родных, друзей, членов группы). По словам пациентки аутистического склада, «есть лица, которые нужно выкладывать из лепестков, и лица, для которых требуется древесина». Психастеники же отмечают, что флористика расширяет кругозор и смягчает тревожные и ипохондрические переживания, одухотворенно оживляет чувственность.

В качестве второстепенных терапевтических свойств флористики пациенты отмечают успокаивающее действие теплых, естественных оттенков природных материалов. Кроме того, физические усилия, затрачиваемые во время походов за материалов, смягчают чувство душевного напряжения (последнее особенно справедливо для шизоидов).

О возможностях психотерапевтического использования фотографии

В нашем опыте терапия творческой фотографией применялась как один из компонентов клинико-психотерапевтического метода краткосрочной терапии творческим самовыражением, разработанного для замкнуто-углубленных и тревожно-сомневающихся пациентов.

Первоначально, в отличие от опыта М.Е. Бурно, из-за определенной технической сложности фотографии не придавалось самостоятельного психотерапевтического значения; ей отводилась роль иллюстрации. Необходимость использования фотографии в психотерапевтической методике для замкнуто-углубленных, дефензивных пациентов показали сами пациенты.

Как уже говорилось выше, наши лечебные групповые занятия проходили в психотерапевтической гостиной, на стенах которой висели фотографии и картины, созвучные пациентам данной группы (в том числе работы посещающих группу пациентов). Интерьер гостиной менялся от занятия к занятию — в зависимости от темы и склонностей пациентов группы и ее гостей. Дополнительная инсценировка идеи, выражающей тему конкретного занятия, создавала в гостиной соответствующее настроение. Фотография играла существенную роль в оформлении.

Применяемые нами конкретные методики терапии творчеством, предложенные М.Е. Бурно, в процессе наших занятий претерпели ряд изменений. Некоторые методики терапии творчеством были дополнены и развиты самими пациентами. Остановлюсь на тех, которые предполагали использование фотографии.

Так, методика творческого коллекционирования была дополнена «коллекционированием впечатлений», или «коллекционированием интеллектуальных ценностей» (сюда же входило коллекционирование путешествий, посвященных определенной тематике — древние города, разнообразные картинные галереи и т.д.). В «коллекционировании впечатлений» фотография использовалась как информационно-иллюстративный материал наряду со словом.

 

Коллекция камней

Фото 10. Коллекция камней, привезенных из путешествий с Урала, Восточных Саян, Кавказа и Кольского полуострова. Камни собирались в течение многих лет, каждый из них сопровождает подробный рассказ о природе камня и его происхождении, времени, месте. Т., 55 л., тревожно-сомневающийся склад характера.

 

Терапия ведением дневника и записных книжек, дополненная «коллективным ведением дневника и записных книжек», включала в себя и фотографию. Примечательно: фотографии, сделанные пациентами, появились в дневниках и записных книжках по инициативе самих пациентов. Они дополняли, а иногда заменяли записи.

Терапия созданием творческих произведений, дополненная по инициативе пациентов коллективным писанием рассказов наряду с рассказами личностными, нередко включала в себя фотоснимки. Для ряда пациентов фотография оказывалась приемлемее текста.

Практически неотделима была фотография от терапии проникновенно-творческим погружением в прошлое, терапии творческими путешествиями, терапии творческим поиском одухотворенности в повседневном, терапии творческим общением с природой. Здесь иногда трудно было провести грань, разделяющую иллюстративную роль фотографии от ее собственно психотерапевтической роли.

Так, в моей практике терапия творческим погружением в прошлое дополнялась гипнотическими сеансами по методике Милтона Эриксона, когда пациент вместе с психотерапевтом в состоянии неглубокого транса «уходили в детство» пациента, «путешествовали» по старым домам, дачам, тропинкам в любимых парках или лесах. Это помогало пациенту «освежить» воспоминания детства, чтобы найти в них сильное, светлое (описываемое затем на бумаге). Несколько пациентов-шизоидов вместо описания воспоминаний детства на бумаге приносили фотографии, рассказывающие о детских впечатлениях. В ряде случаев это были старые фотографии, но некоторые пациенты делали после наших сеансов снимки — по сути, явившиеся продолжением глубинного диалога психотерапевта и пациента, несловесным ответом на трудные и деликатные вопросы.

В терапии творческими путешествиями, терапии творческим поиском одухотворенности в повседневном, терапии творческим общением с природой фотография приобретала более отчетливое самостоятельное психотерапевтическое звучание. Пациенты отмечали, что оттенок документальности, присущий фотоснимку, больше, чем другое художественное отражение действительности, дает ощущение реальности, слияния с жизнью, нередко даже примиряя с ней. Одна из пациенток заметила, что для нее фотоснимки, которые она делала после наших занятий — тот самый компромисс между творческим образом жизни и окружающей реальностью, о котором мы говорили в группе.

Сравнивая живые, мягкие, одухотворенно-реалистичные, тревожно-нежные и как бы застенчивые даже в своей защите фотоснимки психастеников и холодновато-возвышенные, проникнутые Духом, своеобразной Гармонией, Схемой снимки шизоидов, пациенты отмечали, что это сравнение помогло им наглядно увидеть и почувствовать разницу между реалистическим и аутистическим восприятиями мира, и одновременно обогатиться «другим» взглядом.

Фотография оказалась самым действенным невербальным сообщением, особенно важным для шизоидных пациентов. Именно фотография смогла наиболее глубоко (в нашей практике) передать характерные для шизоидов философские, сложно-символические отношения с природой.

Приходилось наблюдать, как у увлекшихся фотографией шизоидов смягчалась имеющаяся до этого неврозоподобная симптоматика (в частности, проходили или уменьшались по степени выраженности навязчивости и общее чувство напряженности). Пациенты рассказывали, что отвлеченно-аутистическое переживание природы как бы конкретизировалось, и вместе с этим появлялась способность получать удовольствие от того, что раньше оставляло равнодушным. Как и в других случаях, позволяющих внутренней схеме выразиться и материализоваться, у шизоида укреплялась уверенность в мире, в котором наглядно проявлялась часть его Идеи, его Духа.

Об этой же возможности получать удовольствие от того, что раньше не трогало, о появившейся уверенности в мире, отраженном на собственных фотографиях, говорили также те немногие пациенты с малопрогредиентной шизофренией, которые увлеклись фотографированием (или вернулись к нему) во время болезни.

Фотография хороша и тем, что с ее помощью можно передать товарищам по группе то, что не решаешься или не можешь показать непосредственно.

Психотерапевтический механизм фотографии видится мне в ее невербальности, в способности смягчать — наедине с самим собой, — душевную напряженность, в возможности терапевтически выразить свое неповторимое «я» на снимке, ощутив при этом полнее, а потом увидев воочию то, что до этого лишь смутно угадывалось душой; в возможности эмоционального примирения посредством фотографии с окружающей реальностью; в обогащении реальности своим духовным началом. Но главное тут, наверное, в том, что фотография оказывается своего рода прикладным изображением характера создавшего ее человека: можно показать себя через снимок (что важно для ранимых, робких людей, которым тяжело объясниться «вживую»), затем увидеть себя глазами членов группы и косвенно понять — по их отношению к своему снимку — отношение к своим характерологическим чертам.

Безусловно, психотерапия фотографией требует более детального изучения и последующего применения в широкой практике.

 

_______________________

1 Примечание. Наряду с работами пациентов в иллюстрациях приводятся работы психически здоровых людей с похожим характерологическим рисунком.

2 H. Binder (1960) писал о таких людях как о «дискордантно-нормальных»; в отличие от «конкордантно-нормальных» (с нормальной психической сопротивляемостью), такие люди особенно подвержены психогенным нарушениям под влиянием более или менее тяжелых воздействий среды.

3 Тольяттинский городской психоневрологический диспансер.

4 В настоящее время растет круг последователей М.Е. Бурно, привнесших в ТТС свое самобытное начало.

5 Вниманию пациентов предлагались: научно-популярная литература (Бурно М.Е. «Письма пациентам», 1994, «Свой мир (Психотерапевтические рассказы)», 1993, «Заметка о терапии творческим самовыражением. Из тетради «Целебные крохи воспоминаний. Натюрморты»», 1997, «О характерах людей (психотерапевтический очерк)», 1996, «Характеры // Из предисловия к русскому переводу книги Э. Кречмера «Гениальные люди»», 1993, «Трудный характер и пьянство», 1990 и др.), специальная психиатрическая литература, литература о выдающихся музыкантах, писателях, поэтах, художниках в свете преломления их характерологических особенностей или особенностей болезненного состояния (Кэрол Бирт, «Когда музыка не льется», 1993, сборник «Целебное творчество А.П. Чехова», куда вошли очерки Жанин Небуа-Момбе, Будницкой Е.Ю., Бурно М.Е., Воскресенского Б.А., Воскресенской А.Б., Добролюбовой Е.А., Коваленко В.М., Соколова А.С., Шейкина М.А., Шувалова А.В., 1996; Будницкая Е.Ю. «Психастенический характер Егорушки (по повести А.П. Чехова «Степь»)», 1997, Бурно М.Е. «О теплой иронии А.П. Чехова», 1997, Левина А.Л. «Человек и природа в прозе И.А. Бунина», 1997, Ноймайр А. «Музыканты в зеркале медицины» ,1997, «Художники в зеркале медицины», 1997 и др.).

6 В ведении последующих занятий непосредственное участие принимали также пациенты и гости группы.

7 Для обозначения шизоидного характерологического радикала в группе использовались такие слова, как «аутистический», «замкнуто-углубленный», реже (по предложению самих пациентов) — «идеалистический». Термин «шизоидный» мы по возможности старались не употреблять, хотя на одном из занятий рассказывалось о происхождении данного термина; оговаривалось, что шизоидной психопатии соответствует аутистический, или замкнуто-углубленный характер (подобно тому, как авторитарный характер соответствует эпилептоидной психопатии, демонстративный — истерической, педантичный — ананкастной и т.д.). Для обозначения психастенического характерологического радикала употреблялось понятие «тревожно-сомневающийся». Впоследствие, с выходом MKБ-10, мы говорили о «тревожно-уклоняющемся» («тревожно-мнительном») и «ананкастном (обсессивно-компульсивном)» («ананкастоподобном») характерах как вариантах психастенической психопатии, или психастенического характера (наряду с разбираемыми вариантами шизоидной психопатии, или шизоидного характера).

8 Другой вариант эпиграфа (автор тот же): «Завернувшись в рогожу, спать в горной хижине среди облаков и снегов: так можно сберечь бодрость духа. Осушая чашу вина с листочком бамбука, слушать шум ветра и любоваться луной: так можно отряхнуть от себя прах мира сего».

9 По П. Волкову, «лучше всего говорить с ними (имеются в виду аутистические натуры — примечание Т.Е.Г.) поэтическими схемами» (1992).

10 Здесь и далее с большой буквы приводятся понятия, которые аутистические пациенты сами употребляют с Большой буквы, вкладывая в данные понятия особый смысл. Обычно это то, что многие шизоиды чувствуют первичным, главенствующим по отношению к телу, бытию (для одного это может быть Истина, для другого — Гармония, для третьего — Красота и т.д.).

11 Автор — О., 24 г., аутистический характер. Цитата Роземи Штробель-Шульце: «Создавая композиции из засушенных цветов, люди воплощают свое страстное желание сохранить то, что вернуть уже невозможно». Композиция составлена из ракушек, камней и сухих трав, привезенных с моря.

 

Литература

1.   Абашев-Константиновский А.А. К механизмам аутизма // Журнал невроп. и психиатр. – 1957. – № 11. – С. 105.

2.   Авруцкий Г.Я. Принципы психофармакотерапии // Лекарственные препараты, применяемые в психиатрии. – М., 1980. – С. 3–14.

3.   Авруцкий Г.Я., Недува А.А. Лечение психически больных: руководство для врачей. – М.: Медицина, 1981. – 496 с.

4.   Адо А.Ф. Вопросы общей нозологии. – М.: Медицина, 1985. – 239 с.

5.   Александров А.А. Интеграция принципов и методов гештальт-терапии в систему личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапии. Интегративные аспекты современной психотерапии: сб. статей / под общ. ред. М.М. Кабанова. – СПб., 1992. – C. 39–46.

6.   Александров А.А., Тер-Багдасарян Л.П. Ценностные ориентации у больных неврозами в процессе групповой психотерапии. Обозрение психиатрии и мед. психологии им. В.М. Бехтерева. – 1992. – № 2. – C. 64–67.

7.   Александровский Ю.А. Клиническая фармакология транквилизаторов. – М.: Медицина, 1973. – 336 с.

8.   Александровский Ю.А. Психофармакотерапия при психопатических расстройствах // Психогении и психопатии. – М., 1983. – С. 77–84.

9.   Александровский Ю.А. Пограничные психические расстройства: руководство для врачей. – М.: Медицина, 1993. – 374 с.

10.   Асатиани Н.М. Некоторые особенности клиники и патогенеза невроза навязчивых состояний и психастении // Клиническая динамика неврозов и психопатий. – Л.: Медицина, 1967. – С. 36–58.

11.   Ассаджоли Р. Психосинтез: теория и практика. – М.: «REFL-book», 1994. – 314 с.

12.   Бадхен А., Каган В. Новая психология и духовное измерение. – СПб.: Институт Гармония, 1995. – С. 107–110.

13.   Бараш Б.А. Интегративность – путь к краткосрочной личностно-ориентированной психотерапии // Интегративные аспекты современной психотерапии: сб. статей / под общ. ред. М.М. Кабанова. – СПб., 1992. – C. 57–61.

14.   Башина В.М. О синдроме раннего аутизма Каннера // Журн. невропатол. и психиатр. – 1974. – № 10. – С. 1538–1542.

15.   Белянин В.П. Введение в психиатрическое литературоведение // Мюнхен: Verlag Otto Sagner, 1996. – 281 с. (на русском языке).

16.   Бесчастный А.А. Дифференциальная диагностика психопатий и психопатоподобных состояний резидуально-органического характера (клинико-физиологические и социально-психологические аспекты): автореф. дис. … канд. мед. наук. – М., 1992. – 17 с.

17.   Бехтерев В.М. Психопатия (психонервная раздражительная слабость) и ее отношение к вопросу о вменянии. – Казань, 1886. – 31 с.

18.   Биндер Г. Психопатии, неврозы, патологические реакции // Клиническая психиатрия / под ред. Г. Груле, Р. Юнга, В. Майер-Гросса, М. Мюллера / пер. с нем. Б.М. Сегал, И.Х. Дворецкий. – М.: «Медицина», 1967. – С. 144–165.

19.   Бирт К. Когда музыка не льется: Депрессия и выздоровление в жизни С. Рахманинова // СПб.: Институт ГАРМОНИЯ, 1994. – 55 с.

20.   Благовещенская Л.Ю. Клинико-психотерапевтический театр в 1992–94 гг. // Приложение к независимому психиатрическому журналу. – 1997. – С. 30–32.

21.   Благовещенская Л.Ю. Психотерапевтический концерт в клинико-психотерапевтическом театре // Вторая Всероссийская научно-практическая конференция «Современные направления арттерапии в медицине и образовании». – М.: Метаморфоза, 1997. – 19 с.

22.   Блейлер Е. Аутистическое мышление. – Одесса, 1929.

23.   Блейлер Е. Аффективность, внушаемость и паранойя. – Одесса, 1929.

24.   Блейхер В.М., Крук И.В. Толковый словарь психиатрических терминов. – Воронеж: НПО «МОДЕК», 1995. – 94 с.

25.   Бреева Г.Г., Фролова С.Д. Терапия творческим самовыражением больных ДЦП // Реабiлiтацiя. (Матерiали мiжнародноi науковоi конференцii). – Одесса, 1997. – 19 с.

26.   Бурно А.А., Бурно М.Е. Краткосрочная терапия творческим рисунком: учебное пособие. – М., 1993. – 21 с. *

27.   Бурно А.М. Дифференцированная когнитивно-поведенческая терапия обсессивно-компульсивных расстройств: автореф. дис. … канд. мед. наук // Московский психотерапевтический журнал. – 2001. – № 4. – С. 110–131.

28.   Бурно М.Е. К амбулаторной психотерапии психастеников // Вопросы клиники и современной терапии психических заболеваний / под ред. М.Ш. Вольфа, О.В. Кондрашевой. – М., 1970. – С. 209–211.**

29.   Бурно М.Е. К уточнению клинического понятия "психастеническая психопатия" // Журн. невропатол. и психиатр. – 1974. – № 11. – С. 1736–1742.

30.   Бурно М.Е. Вопросы клиники и психотерапии алкоголизма и неврозов. – М.: ЦОЛИУВ, 1981. – 44 с.***

31.   Бурно М.Е. О совместимости в браке психастеников с психопатами разного склада // Тезисы докладов областной научно-практической конференции сексопатологов. – М., 1985.

32.   Бурно М.Е. Терапия (профилактика) творческим самовыражением / под ред. В.Е. Рожнова: методические рекомендации Минздрава СССР. – М., 1988. – 28 с.

33.   Бурно М.Е. Психотерапия пациентов с психопатией и больных малопроградиентной шизофренией с дефензивными проявлениями методом творческого самовыражения // Журнал невропатологии и психиатрии. – 1989. – № 1. – С. 103–106.

34.   Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением. – М.: Медицина, 1989. – 304 с.

35.   Бурно М.Е. Однократное целебно-творческое воздействие // Первая региональная научно-практическая конференция «Актуальные вопросы психотерапии и народной медицины» Одесса: Одесская областная ассоциация психотерапевтов, 1990. – С. 96–97.

36.   Бурно М.Е. Трудный характер и пьянство. – К.: Выща шк., 1990. – 176 с.

37.   Бурно М.Е. О пациентах-психотерапевтах в терапии творческим самовыражением  //  Московский  психотерапевтический  журнал.  –  1992.  –  № 2.  –  С. 89–102.

38.   Бурно М.Е. К вопросу о клинической (медицинской) психотерапии // Московский психотерапевтический журнал. – 1993. – № 2. – С. 213–219.

39.    Бурно М.Е. К истории адыгейской психиатрии и психотерапии (донаучный период) // Независимый психиатрический журнал. – 1993. – № 2. – С. 91–95.

40.   Бурно М.Е. Свой мир (Психотерапевтические рассказы). – М.: Российское общество медиков-литераторов, 1993. – 24 с.

41.   Бурно М.Е. Характеры // Из предисловия к русскому переводу книги Э. Кречмера «Гениальные люди». – М., 1993. – С. 36.

42.   Бурно М.Е. Письма пациентам. – М.: РОМЛ, 1994. – 46 с.

43.   Бурно М.Е. Психиатр Гречихин. – М.: Изд-во Российского общества медиков-литераторов, 1994. – 143 с.

44.    Бурно М.Е. О клинических психотерапевтических группах // Социальная и клиническая психотерапия. –  М., 1995. – Т. 5. – Вып. 3. – С.  68.

45.   Бурно М.Е. Справочник по клинической психотерапии. – М.: РОМЛ, 1995. – 76 с.

46.   Бурно М.Е. О характерах людей (психотерапевтический очерк). – М.: РОМЛ, 1996. – 105 с.

47.   Бурно М.Е. Заметки о терапии творческим самовыражением // Реабилитация. Материалы международной научной конференции. – Одесса, 1997. – 19 с.

48.   Бурно М.Е. Заметка о терапии творческим самовыражением. Из тетради «Целебные крохи воспоминаний. Натюрморты» // Терапия творчеством. – М.: РОМЛ, 1997. – С. 3–6. ****

49.   Бурно М.Е. О краткосрочной терапии творческим самовыражением: учебное пособие. – М., 1997. – 32 с.

50.   Бурно М.Е. Сила слабых (Психотерапевтическая книга). – М.: «Издательство ПРИОР», 1999. – 368 с.

51.   Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением. – М.: Академический проект, 1999. – 364 с.

52.   Бурно М.Е. Зоолохия (рассказы психотерапевта о детстве и отрочестве). – М.: Изд-во Российского общества медиков-литераторов, 2000. – 91 с.

53.   Бурно М.Е. Клиническая психотерапия. – М.: Академический проект, ОППЛ, 2000. – 719 с.

54.   Бурно М.Е. Больной человек и его кот. Психотерапевтическая проза о целебном творческом общении с природой. – М.: Приор-издат., 2003. – 336 с.

55.   Бурно М.Е. Практическое руководство по терапии творческим самовыражением / под ред. Е.А. Добролюбовой. – М.: Академический проект, ОППЛ, 2003. – 880 с., илл.

56.   Бурно М.Е. О характерах людей. – М.: Академический проект,  2005. – 602 с.

57.   Бурно М.Е. Клиническая психотерапия. – М.: Академический проект, 2006. – 799 с.

58.   Бурно М.Е. О характерах людей (психотерапевтическая книга). – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Академический Проект; Фонд «Мир», 2008. – 639 с.

59.   Бурно М.Е., Гоголевич Т.Е. Краткосрочная терапия творческим самовыражением пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями. Пособие для врачей. – М.: Минздравмедпром РФ, 1996. – 24 с.

60.   Бурчо Л.И. Терапия духовной культурой в творчестве Одесских специалистов // Терапия духовной культурой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: РОМЛ, 1997. – С. 7–10.

61.   Буторина Н.Е. Особенности патологических проявлений у детей, родители которых  больны  шизофренией  //  Журн.  невропатол.  и  психиатр. – 1968. – № 2. – С. 232–236.

62.   Буянов М.И. Клиника начальных проявлений патохарактерологического формирования личности псевдошизоидного типа у подростков // Журнал невропатологиии психиатрии. – 1974. – № 10. – С. 1528–1531.

63.   Введенский И.П. Психопаты – правонарушители в психиатрических больницах // Психопатии и их судебно-психиатрическое значение. – М., 1934. – С. 70–86.

64.   Виш И.М., Романюк В.Я., Рыбак М.И. Рец. на кн. Бурно М.Е. Трудный характер и пьянство. – К.: Выща шк., 1990. – 176 с. // Журнал невропатологии и психиатрии. – 1991. – № 10. – С. 132–133.

65.   Волков П.В. Навязчивости и «падшая» вера // Московский психотерапевтический журнал. – 1992. – № 1. – С. 49–70.

66.   Волков П.В. Разнообразие человеческих миров (Руководство по профилактике душевных расстройств). – М.: Аграф, 2000. – 528 с.

67.   Воробейчик Я.Н., Зайцева Л.Н. Опыт использования приема терапии творческим самовыражением в комплексном лечении больных алкоголизмом // Терапия творчеством / под ред. Б.А. Воскресенского, М.Е. Бурно. – М.: МПА, 1997. – С. 7–11.

68.   Воскресенский Б.А. Психотерапия, духовность, культура (поиски и размышления) // Терапия духовной культурой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: РОМЛ, 1995. – С. 8–11.

69.   Воскресенский Б.А. Психотерапия творческого поражения // Терапия духовной культурой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: РОМЛ, 1997. – С. 12–15.

70.   Воскресенский Б.А., Бурно М.Е. Справочник по клинической психотерапии (некоторые старые и новые способы лечениясредствами души). – М.: РОМЛ, 1995. – 96 с.

71.   Выгодский Л.С. Психология искусства. – М., 1968.

72.   Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. – М.: Республика, 1994. – 368 с.

73.   Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий. Их статика, динамика, систематика. – М.: Север, 1933. – 143 с.

74.   Ганнушкин П.Б. Избранные труды / под ред. О.В. Кербикова. – М.: Медицина, 1964. – 292 с.

75.   Ганнушкин П.Б. Постановка вопроса о шизофренической конституции // Избранные труды. – Москва, 1964. – C. 58–74.

76.   Гиляровский В.А. Психиатрия. – 4-е изд. – М.: Медгиз, 1954. – 250 с.

77.   Гиндикин В.Я Клинические материалы к учению о динамике психопатий: автореф. дис. … канд. мед. наук. – М., 1963.

78.   Гиндикин В.Я. Клинико-статистические материалы к сравнительной характеристике психопатий и психопатологических состояний шизофренического и органического генезиса: дис. … докт. мед. наук. – М., 1973.

79.   Гиндикин В.Я. Лексикон малой психиатрии. – М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. – 576 с.

80.   Глинкин А.А. Сверхценные образования в структуре шизоидной психопатии и шизофрении у подростков. Патологические формы девиантного поведения у подростков // Сб. науч. тр. / Моск. НИИ психиатрии; отв. ред. В.В. Ковалев. – М.: 1989. – C. 28–30.

81.   Гоголевич Т.Е. Краткосрочная терапия творческим самовыражением пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями // Аффективные расстройства в психиатрии и наркологии / под ред. В.М. Николаева. – Пенза, 1995. – С. 52–55.

82.   Гоголевич Т.Е. Краткосрочная терапия творческим самовыражением (ТТС) пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями //  Терапия духовной культурой / под ред. Б.А. Воскресенского, М.Е. Бурно. – М.: РОМЛ, 1995. – С. 11–15.

83.    Гоголевич Т.Е. Флористика и аутистический характерологический радикал (из краткосрочной терапии творческим самовыражением  пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями)  // Терапия творчеством. – М.: РОМЛ,1996. – С. 15–17.

84.   Гоголевич Т.Е. Икэбана (Частный случай краткосрочной терапии творческим самовыражением пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями) // Клиническая психотерапия и феноменологическая психиатрия. II Консторумские чтения. Приложение к Независ. психиатр. Журналу. – М.: НПА, 1997. – С. 22–24.

85.   Гоголевич Т.Е. О сочетании в одной психотерапевтической группе шизоидов и психастеников (Из краткосрочной терапии творческим самовыражением пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями) // Успехи теоретической и клинической медицины. – Вып. 2. – Мат-лы II научной сессии РМАПО, посвященный 850-летию Москвы / под ред. Л.К. Мошетовой. – М.: РМАПО, 1997. – С. 120–121.

86.    Гоголевич Т.Е. Флористика в краткосрочной терапии творческим самовыражением  пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями // Целебное общение с природой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: МПА, 1997. – С. 5–6.

87.   Гоголевич Т.Е. Грани созвучия (Особенности взаимодействия шизоидов и психастеников в группах КТТС) // Материалы к терапия творческим самовыражением. – М.: РОМЛ, 1998. – С. 24–31.

88.   Гоголевич Т.Е. Бонсай как прием терапии творческим общением с природой. (Частный случай краткосрочной терапии творческим самовыражением пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями) // Терапия духовной культурой. IV Консторумские чтения. Приложение к Независ. психиатр. Журналу. – М.: НПА, 1999. – С. 4–6.

89.   Голынкина Е.А. Динамика социально-психологических характеристик больных неврозами в процессе групповой психотерапии / МЗ РСФСР. Психоневрол. ин-т им. В.М. Бехтерева. – СПб.: 1991. – C. 22.

90.   Гордон Д. Терапевтические метафоры. – СПб.: «Белый кролик», 1995. – 196 с.

91.   Гуревич М.О. К постановке вопроса о классификации психопатий // Современная психоневрология. – 1927. – Т. 5. – С. 7–8; 20.

92.   Гуревич М.О., Серейский М.Я. Учебник психиатрии (с предисловием П.Б. Ганушкина). – М.: Госиздат, 1928. – 400 с.

93.   Гурьева В.А., Гиндикин В.Я. Юношеские психопатии и алкоголизм. – М.: Медицина, 1980. – 272 с.

94.   Динамика целеполагания и системы отношений личности при краткосрочной групповой и семейной психотерапии детей и подростков / Э.Г. Эйдемиллер, Н.В. Александрова, Н.Л. Васильева и др. // Теория в практической медицинской психологии и психотерапии: сб. статей. – СПб., 1994. – С. 133–160.

95.   Дмитриева И.Н. Место групповой психотерапии в комплексном лечении больных пограничными состояниями // Актуальные проблемы пограничной психиатрии: тезисы докл. науч.-практ. конф.; Челябинск, 23-25 мая 1989 г. / под ред. Ю.А. Александровского и др. – 1989. – C. 26–27.

96.   Дмитриева Т.Б. Динамика психопатий (клинические варианты, биологический механизм; принципы психотерапевтической коррекции): автореф. дис. … док. мед. наук. – Л.: 1990. – 46 с.

97.   Добролюбова Е.А. О терапии творческим самовыражением // Психологический журнал. – 1994. – Т. 15, № 1. – С. 184–185.

98.   Добролюбова Е.А. Авторская песня // Терапия духовной культурой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: МПА, 1995. – С. 31–32.

99.   Добролюбова Е.А. Домашнее задание («Читая Чехова, пишу…») // Целебное творчество А.П. Чехова (Размышляют медики и филологи) / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: МПА, 1996. – С. 29–34.

100.   Добролюбова Е.А. К терапии творческим общением с природой // Материалы научно-практической конференции по учебно-воспитательной работе с детьми / под ред. В.П. Прусса. – Одесса, 1996. – С. 19–20.

101.   Добролюбова Е.А. К терапии общением с природой. Психотерапевтическая «03» // Целебное общение с природой. – М.: МПА, 1996. – С. 8–9.

102.   Добролюбова Е.А. К психотерапии дефензивных шизотимических пациентов (терапия творческим общением с природой) // М.: РОМЛ, 1997. – 25 с.

103.   Добролюбова Е.А. К терапии "пассивным" творческим самовыражением // Терапия духовной культурой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: РОМЛ, 1997. – С. 22–24.

104.   Дюбуа П. О психотерапии / пер. с фр. – М.: Наука, 1911. – 131 с.

105.   Егоров Б.Е. Групповая эмоционально-стрессовая психотерапия и тактика врача при депрессивных невротических нарушениях. Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических  заболеваниях  /  под  ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – 1988. – C. 102–106.

106.   Жане П. Неврозы / пер. с фр. – М.: 1911. – 315 с.

107.   Жила К.Д. Эстетотерапия как один из способов здорового образа жизни // Научно-практическая конференция «Здоровый образ жизни». – Одесса, 1991. – С. 41.

108.   Завилянская Л.И. Психотерапия неврозоподобных состояний. – Киев: Здоров'я, 1987. – 128 с.

109.   Зайцева Л.Н. Эмоционально-стрессовая психотерапия в комплексе мероприятий по организации досуга в саноторно-курортных учреждениях // Научно-практическая конференция «Актуальные вопросы лечебно-профилактической, диагностической и учебно-воспитательной работы». – Одесса, 1991. – С. 54–55.

110.   Захаров А.И. Психотерапия неврозов у детей и подростков. – М.: Медицина, 1982. – 216 с.

111.   Захаров А.И. Неврозы у детей и подростков. – Л.: Медицина, 1988. – С. 26.

112.   Зачепицкий Р.А. О факторах, определяющих успешность психотерапии: Обзор современной американской литературы // Журн. невропатол. и психиатр. – 1979. – № 5. – С. 639–647.

113.   Зейгарник Б.В. Патопсихология. – М.: Изд-во МГУ, 1976. – 237 с.

114.   Зильберман И.А., Гамаюнов Б.П. Психотерапевтический театр как продолжение психотренинговой группы при лечении неврозов у детей // Вестн. гипнологии и психотерапии. – 1992. – № 2. – C. 62–64.

115.   Зуйкова Н.Л. Краткосрочные группы творческого самовыражения для шизоидных психопатов // Тезисы докладов VI Соловецкого форума. Архангельск. – 1994. – С. 78–79.

116.   Зуйкова Н.Л. К психотерапии шизоидных психопатов с семейными конфликтами // Терапия духовной культурой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: РОМЛ, 1995. – С. 15–17.

117.   Зуйкова Н.Л. О семейных конфликтах шизоидов и их психотерапии // Материалы 3-ей международной конференции по разрешению конфликтов. – СПб., 1995.

118.   Зуйкова Н.Л. О шизоидных конфликтах // Аффективные расстройства в психиатрии и наркологии. – Пенза, 1995. – С. 55–57.

119.   Зуйкова Н.Л. К краткосрочной терапии творческим самовыражением шизоидов с семейными конфликтами (ТТСкр.ш.сем.). (Клинико-терапевтический случай) // Академический сборник работ РМАПО, посвященный 850-летию Москвы. – М., 1997.

120.   Зуйкова Н.Л. Краткосрочная терапия творческим самовыражением шизоидных личностей с семейными конфликтами: автореф. дис. … канд. мед. наук. – М.: Гос. научн. центр психиатрии и наркологии. МЗ РФ, 1997. – 20 с.

121.   Зуйкова Н.Л. Творческое самовыражение при психотерапии психопатических личностей. Пособие для врачей / соавт. М.Е. Бурно. – М., 1997. – 20 с.

122.   Иванова Г.Н., Иванова И.Н. Шизоид в обыденной жизни // Терапия духовной культурой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: РОМЛ, 1997. – С. 26–29.

123.   Ивашкевич С.П., Маслова А.Ф., Трунова М.М. Значение параклинических исследований для дифференциальной диагностики психопатоподобных расстройств у подростков // Восьмой Всесоюзный съезд невропатологов, психиатров и наркологов 25-28 окт. 1988 г. – М., 1988. – Т. 1. – C. 48–49.

124.   Исаев Д.Н., Каган В.Е. Аутистические синдромы у подростков: механизм расстройства поведения. – В кн. Патологические нарушения поведения у подростков / под ред. А.Е. Личко. – Л., 1973. – С. 60–68.

125.   Исследование механизмов и эффективности психотерапии при нервно-психических заболеваниях / под ред. В.Е. Рожнова, Б.Д. Карвасарского. – Л.,НИПИ им. В.М. Бехтерева, 1982. – 152 с.

126.   Исурина Г.Л. Механизмы психологической коррекции личности в процессе групповой психотерапии неврозов в свете психологии отношений // Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях: сб. статей / под ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – 1988. – C. 36–40.

127.   Каган В.Е. Семейная психотерапия в лечении детского аутизма // Семейная психотерапия при нервных и психических заболеваниях. – Л., 1978. – С. 97.

128.   Каган В.Е. Аутизм у детей. – Л.: Медицина, 1981. – 208 с.

129.   Канарейкин К.Ф. О пограничных состояниях // Клиническая медицина. – 1991. – № 8. – С. 103–108.

130.   Канарейкин К.Ф. Психастения – клиническая разновидность психопатий // Клиническая медицина. – 1993. – Т. 71, № 4. – С. 3–6.

131.   Канарейкин К.Ф., Бахур В.Г., Манвелов Л.С. К проблеме психопатий // Клиническая медицина. – 1991. – № 9. – С. 83–86.

132.   Каптен Ю.Л. Основы медитации. – СПб, 1991.

133.   Карвасарский Б.Д. Неврозы. Руководство для врачей. – М.: Медицина, 1980. – 448 с.

134.   Карвасарский Б.Д. Психотерапия. М.: Медицина, 1985. – 304 с.

135.   Катков В.Г. Эффективность применения приема терапии творческим самовыражением // Материалы научно-практической конференции по эмоционально стрессовой терапии, физическому воспитанию, диагностике заболеваний, реабилитации больных. – Одесса, 1990. – С. 6.

136.   Кербиков О.В. Психопатии // Избранные труды. – М.: Медицина, 1971. – 49 с.

137.   Кербиков О.В., Гиндикин В.Я. Психопатия как клиническая проблема // Журнал невропатологии и психиатрииим. С.С. Корсакова. – 1960. – Вып. 1. – С. 61–76.

138.   Кербиков О.В., Фелинская Н.И. Психопатии. – М., 1965. – С. 327–349.

139.   Киппер Д.А. Клинические ролевые игры и психодрама / пер. с англ. – М.: Независимая фирма «Класс». – 1993. – 222 с.

140.   Клиническая психиатрия / под ред. Г. Груле, Р. Юнга, В. Майер-Гросса, М. Мюллера / пер.  с  нем.  Б.М. Сегал,  И.Х. Дворецкий. –  М.: «Медицина»,  1967. – С. 144–165;  719–723; 777–779.

141.   Ковалев В.В. Клинико-психологические исследования личности. – Л., 1971. – 49 с.

142.   Ковалев В.В. Психиатрия детского возраста // Руководство для врачей. – М.: «Медицина», 1979. – С. 249–255; 562–584.

143.   Ковалевский П.И. Психиатрические эскизы из истории: в 2-х т. – М.: «Терра», 1995.

144.   Колбасин Ю.В. Эмоционально-стрессовая гипнотерапия в комплексном лечении неврозов: автореф. дис. ... канд. мед. наук. – М., 1997. – 29 с.

145.   Конрад-Волошина Т.Е., Поклитар Е.А. Опыт внелечебного использования терапии творческим самовыражением М.Е. Бурно // Терапия творчеством. – М.: РОМЛ, 1997. – С. 31.

146.   Консторум С.И. Опыт практической психотерапии / под ред. Н.В. Иванова, Д.Е. Мелехова. – 2-е изд. – М., 1962. – 224 с.

147.   Коринтели Р.Г. Групповая психотерапия депрессивных состояний в клинике неврозов / Тбилис. гос. мед. ин-т. – Тбилиси, 1990. – C. 25.

148.   Коркина М.В. Дисморфомания в подростковом и юношеском возрасте. – М., 1984.

149.   Корнилов В.П. Некоторые вопросы применения терапии творческим самовыражением(ТТС) // Терапия духовной культурой. IV Консторумские чтения. Приложение к Независ. психиатр. Журналу. – М.: НПА, 1999. – С. 20–21.

150.   Корнетов Н.А., Завалевский Г.В. К проблеме взаимоотношений шизоидии и шизофрении // Журнал невропатологии и психиатрии. – 1990. – № 2. – С. 135–141.

151.   Костин И.А. Особенности терапевтической позиции психолога при работе с аутичными  подростками.  –  Московский  психотерапевтический  журнал. – 1994. – № 2. – С. 97–112.

152.   Красильников Г.Т. Аутизм и аутистический синдром // Журнал невропатологии и психиатрии. – 1996.

153.   Краснушкин Е.К. Социальная динамика психопатий // Психоневрологические науки в СССР. Материалы первого Всесоюзного съезда по изучению поведения человека. – М.-Л., 1930. – С. 333–334.

154.   Крепелин Э. Учебник психиатрии. Для врачей и студентов / пер. с нем. – М., 1910. – Т. 1. – 468 с.

155.   Кречмер Э. Строение тела и характер / пер. с нем. – 3-е изд. – М.: Педагогика-Пресс, 1995. – С. 181–193; 286–287; 295–330; 468–525.

156.   Кулаков С.А. Проблемы и перспективы групповой психотерапии подростков с патологическими нарушениями поведения // Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях: сб. статей / под ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – 1988. – C. 74–78.

157.   Куликов Л.В. Групповой психологический тренинг // Вестн. гипнологии и психотерапии. – 1991. – № 1. – C. 38–39.

158.   Лакосина Н.Д., Трунова М.М. Неврозы, невротические развития личности. Клиника и лечение. – М.: Медицина, 1994.

159.   Лахтин М.Ю. Психотерапевтическое влияние художественных трудовых процессов на нервно больных: из санатория им. Корсакова в Москве // Современная психоневрология. – 1926. – Т. 3, № 5. – С. 417–420.

160.   Леденев Б.А. Вопросы клинической динамики шизоидной психопатии у детей и подростков // Восьмой  Всероссийский  съезд невропатологов, психиатров и наркологов, 25-28 окт. 1988. Тезисные доклады. – М., 1998. – С. 233–235.

161.   Леденев Б.А., Шевченко Ю.С. Клиника и динамика мозаичных вариантов шизоидной (аутистичной) психопатии в детском и подростковом возрасте // Журнал невропатологии и психиатрии. – 1983. – № 10.

162.   Леонгард К. Акцентуированные личности / пер. с нем. – Киев: Вища школа, 1981. – 390 с.

163.   Либих С.С. О методиках групповой психотерапии. Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях: сб. статей / под ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – 1988. – C. 24–29.

164.   Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. – Л.: Медицина, 1977. – 208 с.

165.   Личко А.Е. Подростковая психиатрия. – 2-е изд. – Л.: Медицина, 1985. – 416 с.

166.   Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. – 2-е изд. – М.: Искусство, 1995. – 320 с.

167.   Мазаев Н.А. Клинико-катамнестические исследования шизоидных психопатов // Журнал невропатологии и психиатрии. – 1978. – № 5.

168.   Мазаевa Н.А. Об одной из разновидностей шизоидной психопатии // Журнал невропатологии и психиатрии. – 1974. – № 5. – С. 732–738.

169.   Марциновский Я. Нервность и миросозерцание / пер. с нем. – М.: Наука, 1913. – 174 с.

170.   Маслоу А.Г. Дальние пределы человеческой психики / под ред. Н.Н. Акулиной. – СПб.: «Евразия», 1997. – 430 с.

171.   Материалы к терапии творческим самовыражением: сб. статей и очерков / под ред. М.Е. Бурно, А.С. Соколова. – М.: РОМЛ, 1998. – 104 с.

172.   Мачевская Н.М., Вепрюк И.Г., Жукова Н.Г. О применении терапии творческим самовыражением // Материалы международной научно-практической конференции по психотерапии и реабилитации больных / под ред. К.Л. Сервецкого. – Одесса: Управление здравоохр. обл. администрации, 1994. – С. 9.

173.   Международная классификация болезней (10-ый пересмотр). Классификация психических и поведенческих расстройств. – СПб.: «АДИС», 1994. – 303 с.

174.   Мелехов Д.Е. Психиатрия и проблемы духовной жизни. – М.: Святослав Филаретовская Московская высшая православно-христианская школа, 1997. – 162 с.

175.   Мельников А.К. Эффективность групповой психотерапии при неврозах по данным катамнеза. Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях: сб. статей / под ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – 1988. – C. 97–102.

176.   Метод творческого самовыражения М.Е. Бурно / Я.Н. Воробейчик, Е.А. Поклитар, В.И. Ян и др. // Реабiлiтацiя. (Матерiали мiжнародноi науковоi конференцii). – Одесса, 1997. – С. 20–21.

177.   Милн А.А. Винни Пух и философия обыденного языка / пер. и ред. Т. Михайловой, В. Руднева. – М.: Русское феноменологическое общество, 1996. – 221 с.

178.   Митин Л. М. Учебное пособие для практических психологов. – М., 1995.

179.   Мишина Т.М. Афинский симпозиум по групповой психотерапии // Журн. невропатологии и психиатрии им. Корсакова. – 1989. – № 5. – C. 156–157.

180.   Многопрофильное психологическое исследованиекак критерий оценки эффективности эмоционально-стрессовой терапии / О.Н. Нерсесян, М.И. Степула, Г.Д. Мастеров и др. // Научно-практическая конференция «Актуальные вопросы лечебно-профилактической и учебно-воспитательной работы». – Одесса: Одесская ассоциация психотерапевтов, 1991. – С. 63–64.

181.   Моканау Т.А., Бошняга Э.К. Терапия творчеством при лечении невротических расстройств в амбулаторных условиях // Научно-практическая конференция по эмоционально-стрессовой терапии. – Одесса, 1989. – С. 19.

182.   Мясищев В.Н. Личность и неврозы. – Л.: Изд. Лениградского ун-та, 1960. – 426 с.

183.   Наджаров Р.А. Шизофрения. Мультидисциплинарные исследования / под ред. А.В. Снежневского. – М., 1972.

184.   Назарец Е.В. К вопросу о типологии постпсихотических изменений личности у больных, перенесших приступ шизофрении // Дифференциальная диагностика психических расстройств: сб. науч. трудов / ВНИИ общ. и судеб. психиатрии им. В.П. Сербского; Ред. кол.: Ю.А. Александровский и др. – М.: 1991. – C. 53–56.

185.   Невский И.А. Некоторые особенности учебной деятельности педагогически трудных школьников // Лечебно-педагогическая работа с трудными детьми: тезисы докладов к конференции / пед. об-во РСФСР. – М., 1970. – С. 21–37.

186.   Некрасов М.А. Некоторые особенности и задачи групповой психотерапии в комплексном лечении больных с ипохондрическими нвротическими нарушениями // Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях: сб. статей / под ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – 1988. – C. 106–109.

187.   Некрасова С.В. Лечение вялотекущей неврозоподобной шизофрении методом терапии творческим самовыражением (по М.Е. Бурно) // Терапия духовной культурой: сб. докладов конференции. – М.: РОМЛ, 1995. – С. 21–26.

188.   Некрасова С.В. О краткосрочной терапии творческим самовыражением (ТТС) пациентов с неврозоподобно-шизофреническими (шизотипальными, бордерлиновыми) рассторойствами // Аффективные расстройства в психиатрии и наркологии / под ред. В.М. Николаева. – Пенза, 1995. – С. 49–52.

189.   Некрасова С.В., Бурно А.М. К вопросу о механизмах терапии творческим самовыражением // Успехи теоретической и практической медицины. – М.: РМАПО, 1997. – Вып. 2. – С. 114–115.

190.   Некрасова С.В., Бурно А.М. К вопросу о механизмах терапии творческим самовыражением // Академический сборник работ РМАПО, посвященный 850-летию Москвы. – М., 1997. – С. 114–115.

191.   Нелюбова Т.А. Диагностические и терапевтические возможности психотехники «сказка» в групповой психотерапии личностно-средового взаимодействия // Вестн. гипнологии и психотерапии. – 1992. – № 2. – C. 53–54.

192.   Немиринский О.В., Федорус И.В. Принципы и методы интенсификации психотерапевтического процесса в группах // Соц. и клинич. Психиатрия. – 1993. – № 1. – C. 102–109.

193.   Ноймайр А. Музыканты в зеркале медицины. – Ростов н/Д: «Феникс», 1997. – 448 с.

194.   Ноймайр А. Художники в зеркале медицины. – Ростов н/Д: «Феникс», 1997. – 416 с.

195.   Носков Г.Г. Теоретические предпосылки изучения механизмов внутрипсихического напряжения в процессе групповой психотерапии // Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях: сб. статей / под ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – Л., 1988. – C. 40–43.

196.   Озерецкий Н.И. Психопатология детского возраста. – 2-е изд. – Л.: Учпедгиз, 1938.

197.   Озерецковский Д.С. Навязчивые состояния. – М.: Медгиз, 1950. – 168 с.

198.   Оливер Е. Посттравматическое стрессовое расстройство // Русский медицинский журнал. – 1995. – № 1. – С. 29–31.

199.   Оспанова Н.Н. Психические расстройства у подростков по типу «инициального деликта» // Дифференциальная диагностика психических расстройств: сб. науч. трудов / ВНИИ общ. и судеб. психиатрии им. В.П. Сербского; Ред. кол.: Ю.А. Александровский и др. – М.: 1991. – C. 59–61.

200.   Павлов И.П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных // Сборник статей, докладов, лекций и речей. – 7-е изд. – М.: Медгиз, 1951. – 508 с.

201.   Павлов И.П. Полн. собр. соч. – 2-е изд. – М.:  Изд-во АН СССР,  1951.  – Т. 3; Кн. 1–2.

202.   Павловские клинические среды: в 3-х т. – Л.: Изд-во АН СССР. – 1955. – Т. 2 (1934). – 580 с.

203.   Парк К. Социальное развитие аутиста глазами родителя // Московский психотерапевтический журнал. – 1994. – № 2. – С. 65–67.

204.   Пезешкян Н. Торговец и попугай. Восточные истории и психотерапия / пер. с нем. – М.: Прогресс, 1992. – 240 с.

205.   Пезешкян Н. Психосоматика и позитивная психотерапия. – М., 1996.

206.   Пезешкян Х. Основы позитивной психотерапии. – Архангельск, 1993.

207.   Пограничные нервно-психические расстройства / под ред. Г.В. Морозова. – М.: ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, 1983. – 216 с.

208.   Подпорин А.Н., Иванова Е.А. Опыт применения групп-аналитической терапии при пограничных расстройствах // Обозрение психиатрии и мед. психологии им. В.М. Бехтерева. – 1993. – № 1. – C. 101–102.

209.   Подсадный С.А. К проблеме согласованности вербального и невербального каналовсообщений у больных неврозами в процессе групповой психотерапии // Обозрение психиатрии и мед. психологии им. В.М. Бехтерева. – 1992. – № 4. – C. 93–95.

210.   Поклитар Е.А. Опыт использования психогигиенического варианта терапии творческим самовыражением // Научно-практическая конференция по ЛФК, физвоспитанию, диагностике, лечению и учебно-воспитательной работе. – Одесса, 1990. – С. 35.*****

211.   Поклитар Е.А., Орловская Л.В., Штеренгерц А.Е. Прикладное значение психотерапевтического приема М.Е.Бурно в практике воспитания школьников и студентов // Материалы международной научно-практической конференции. – Одесса, 1996. – С. 45–46.

212.   Поклитар Е.А., Псядло Э.М. Тест Люшера как критерий оценки надежности метода ТТС // Терапия духовной культурой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: РОМЛ, 1995. – С. 33–35.

213.   Поклитар Е.А., Терлецкий А.В., Чиянов В.Ф. Опыт работы школ психогигиенического обучения // Терапия творчеством. – М.: РОМЛ, 1997. – С. 35–36.

214.   Поклитар Е.А., Штеренгерц А.Е. Творческое самовыражение как стержневой элемент здорового образа жизни // Научно-практическая конференция. – 1991.

215.   Покровский Ю.Л. Кабинеты психотерапии домов отдыха профсоюзов / под ред. В.Е. Рожнова. – М.: Центральный советпо управлению курортами профсоюзов, 1983. – 27 с.

216.   Полищук Ю.И. О клиническом полиморфозе шизоидной психопатии // Проблемы бреда, пограничных состояний и вопросы организации психиатрической помощи. – М., 1975. – С. 349–351.

217.   Полищук Ю.И. Особенности взаимодействия и соотношений психогений и психопатий на примере разных вариантов динамики шизоидной психопатии // Психогении и психопатии: сб. науч. трудов. – М., 1983. – С. 53–60.

218.   Полищук Ю.И. Отличительные особенности личностного подхода в экзистенциальной психотерапии // Социальная и клиническая психиатрия. – 1995. – № 3. – С. 54–57.

219.   Полищук Ю.И., Гурвич В.Б., Зозуля Т.В. Психотерапия в сочетании с фармакотерапевтическим воздействием у больных малопрогредиентной шизофренией: методические рекомендации. – М., 1990.

220.   Полищук Ю.И., Зозуля Т.В. Динамика патопсихологических показателей в процессе комплексной психотерапии больных малопрогредиентной шизофренией // Пограничные нервно-психические расстройства: (Этиология, диагностика, клиника, терапия): сб. науч. работ. – Ставрополь, 1989. – С. 58–65.

221.   Полывяная М.Ю. Психологическая диагностика шизоидных особенностей личности  //  Тезисы  докладов  к VII  съезду  общества психологов  СССР. – М., 1989. – С. 42–43.

222.   Полывяная М.Ю. Психологическая диагностика шизоидных особенностей личности.  Психологическое обеспечение психического и физического здоровья человека // Тез. докл. к VII съезду О-ва психологов СССР / Ред. кол.: В.М. Русалов и др. – 1989. – C. 42–43.

223.   Полывяная М.Ю. Некоторые особенности поведения у подростков с шизоидным складом личности // Психология, клиника, практика отклоняющегося поведения у детей и подростков: материалы межобластной научно-практической конференции. – М., 1991. – С. 21–34.

224.   Потапова Т.Ф. Опыт проведения краткосрочного курса групповой психоаналитической психотерапии // Рос. психоанал. вестн. 1994. – № 3-4. – C. 77–79.

225.   Проблемы патологической личности и вопросы реабилитации больных: материалы 19 областной конференции психиатров и наркологов / под ред. Ю.А. Антропова. – Пенза, 1990. – С. 47.

226.   Психотерапевтическая энциклопедия / под ред. Б.Д. Карвасарского. – СПб.: Питер, 1998. – С. 624–627; 630–633.

227.   Пятнадцатилетний опыт применения системы эмоционально-стрессовой терапии в клинике легочного туберкулеза / Н.Б. Гажий, О.Н. Нерсесян, Е.А. Поклитар // Терапия творчеством / под ред. Б.А. Воскресенского, М.Е. Бурно. – М.: МПА, 1997. – С. 15–18.

228.   Роговин М.С., Полывяная М.Ю. Патопсихологическое разграничение вялотекущей шизофрении и шизоидной психопатии // Восьмой Всесоюзный съезд невропатологов,  психиатров  и  наркологов,  25–28 окт.  1988 г. –  М., 1988. – Т. 2. – C. 376–378.

229.   Рожнов В.Е. К теории эмоционально-стрессовой терапии // Исследования механизмов и эффективности психотерапии при нервно-психических заболеваниях. – Л.: 1982. – С. 10–15.

230.   Рожнов В.Е., Слуцкий А. Эмоционально-стрессовая психотерапия больных пограничными состояниями в групповом и индивидуальном вариантах // Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях : сб. статей / под ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – Л., 1988. – C. 19–24.

231.   Роль эмоционально-стрессового приема М.Е. Бурно в воспитании больных детей / В.И. Ян, А.Е. Штеренгерц, Е.А. Поклитар и др. // Материалы нучно-практической конференции по эмоционально-стрессовой терапии. – Одесса, 1996. – С. 58–59.

232.   Рудестам К. Групповая психотерапия / пер. с англ. / общ. ред. и вступ. ст. Л.А. Петровской. – М.: Прогресс, 1990. – 368 с.

233.   Рудестам К. Групповая психотерапия / пер. с англ. – М.: Прогресс, 1993.

234.   Руднев В.П.  Словарь  культуры  XX  века. –  М.:  Аграф,  1997. –  С. 164–167; 320–322.

235.   Руководство по психиатрии / под ред. ак. АМН СССР А.В. Снежневского: в 2-х т. – М.: Медицина, 1983. – Т. 1. – С. 16–205; Т. 2. – С. 387–396; 396–403; 438–441.

236.   Руководство по психиатрии / под ред. ак. АМН СССР Г.В. Морозова: в 2-х т. – М.: Медицина, 1988. – Т. 1. – С. 85–201; Т. 2. – С. 301–349; 427–439; 542–567.

237.   Руководство по психотерапии / под ред. В.Е. Рожнова. – М.: Медицина, 1974. – 316 с.

238.   Рыбаков Ф.Е. Душевные болезни. – М., 1916. – 486 с.

239.   Сандомирский М.Е., Бесчасный А.А., Никифоров С.Г. Анализ взаимосвязи вегетативного тонуса и личностных изменений как показателя дезадаптации у психических больных // Психосоматические расстройства и вопросы психотерапии: тезисы республиканской научно-практической конференции. – Уфа, 1991. – С. 67–69.

240.   Семинар с доктором медицины Милтоном Г. Эриксоном (Уроки гипноза) / ред. Дж. К. Зейга. – М.: «Класс», 1994. – 336 с.

241.   Середенко Я.М. К дифференциальному диагнозу постпроцессуальных и конституциональных шизоидных состояний // Дифференциальная диагностика психических расстройств: сб. науч. трудов / ВНИИ общ. и судеб. психиатрии им. В.П. Сербского; Ред. кол.: Ю.А. Александровский и др. – М.: 1991. – C. 84–88.

242.   Сикорский И.А. Ненормальные и болезненные характеры // Сборник научно-литературных статей по вопросам общественной психологии, воспитания и нервно-психической гигиены. – Киев-Харьков, 1900. – Кн. 3. – С. 70–99.

243.   Скроцкий Ю.А. Психотерапия увлечениями как новый метод лечения при психопатиях у подростков: медико-психологические аспекты реабилитации детей с психическими заболеваниями / под ред. Р.А. Харитонова. – Л.,1978. – С. 51–56.

244.   Скроцкий Ю.А. Увлечения как диагностический критерий и метод психотерапии при психопатиях у подростков // Психология и медицина / под ред. В.М. Банщикова, Б.Ф. Ломова. – М., 1978. – С. 283–286.

245.   Словарь практического психолога / сост. С.Ю. Головин. – Минск: Харвест, 1998. – 800 с.

246.   Слуцкий А.С. Социометрическое изучение групповой динамики // Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях: сб. статей / под ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – Л.,1988. – C. 44–46.

247.   Смолова В.П. Метод коконсультирования как вариант личностно-ориентированной психотерапии  в  открытой  группе  //  Вестн.  гипнологии  и  психотерапии. – 1992. – № 2. – C. 50–52.

248.   Смулевич А.Б., Пантелеева Г.П. Некоторые актуальные проблемы клинической психофармакологии // Журн. Невропатол. и психиатрии. – 1983. – № 9. – С. 1345–1351.

249.   Снежневский А.В. Клиническая психопатология. Руководство по психиатрии. – М., 1983. – Т. 1. – С. 16–205; Т. 2. – С. 387–396; 396–403; 438–441.

250.   Соложенкин В.В. Принципы групповой психотерапии личностно-средового взаимодействия // Вестн. гипнологии и психотерапии. – 1992. – № 2. – C. 56–57.

251.   Суханов С.А.  О  психастении.  –  Практический  врач.  –  1908.  –  Т. 33.  – С. 559–560.

252.   Суханов С.А. Патологические характеры. – СПб., 1912. – 380 с.

253.   Сухарева Г.Е. Шизоидные психопатии в детском возрасте / под ред. М.О. Гуревича // Вопросы педологии и детской психоневрологии. – М., 1925. – Вып. 2. – С. 157–187.

254.   Сухарева Г.Е. Клинические лекции по психиатрии детского возраста. – М., 1964.

255.   Сухарева Г.Е. Лекции по психиатрии детского возраста (Избранные главы). – М., 1974.

256.   Счастливова О.Б. «Сомневающаяся» любовь // Терапия духовной культурой. IV Консторумские  чтения.  Приложение  к Независ. психиатр. Журналу. – М.: НПА, 1999. – С. 31–32.

257.   Ташлыков В.А. Особенности динамики внутренней картины болезни при неврозах в процессе групповой психотерапии // Возрастные аспекты групповой психотерапии при нервно-психических заболеваниях: сб. статей / под ред. Б.Д. Карвасарского, В.Е. Рожнова. – Л., 1988. – C. 83–88.

258.   Ташлыков В.А. Общие факторы психотерапии как одна из предпосылок интегративной психотерапии // Интегративные аспекты современной психотерапии: сб. статей / под общ. ред. М.М. Кабанова. – СПб., 1992. – C. 13–19.

259.   Тер-Багдасарян Л.П. Исследование динамики клинических и психологических характеристик больных неврозами в процессе групповой психотерапии (В связи с задачами оценки ее эффективности и прогноза): автореф. дис. … канд. мед. наук / Ленингр. н.-и. психоневрол. ин-т им. В.М. Бехтерева. – Л.: 1990. – 21 с.

260.   Трунова М.М., Бурно М.Е. Клинико-нейрофизиологическое обследование психастенических психопатов. – Журн. Невропатол. и психиатрии. – 1975. – Т. 75, № 12. – С. 1829–1833.

261.   Ушаков Г.К. Пограничные нервно-психические расстройства. – М.: Медицина, 1987. – 23 с.

262.   Фелинская Н.И. Реактивные состояния в судебно-психиатрической клинике. – М.: медицина, 1964. – 292 с.

263.   Фелинская Н.И. Некоторые стороны проблемы психопатий и перспективы научных исследований  в  этой  области.  –  Журн.  Невропатол.  и  психиатрии. – 1976. –  № 11. – С. 1662–1669.

264.   Фелинская Н.И. Современное учение о реактивных состояниях и узловые вопросы этой  проблемы  (критический  обзор).  – Журн. Невроп. и психиатрии. – 1980. – № 11. – С. 1717–1729.

265.   Фелинская Н.И. О взаимосвязи психогений и психопатий, о спорных вопросах их классификации и перспективах дальнейших исследований // Психогении и психопатии / под ред. В.В. Ковалева. – М., 1983. – С. 7–15.

266.   Филюк В.В., Старшинова Е.Н., Поклитар Е.А. Система оказания психотерапевтической помощи больным туберкулезом // Международная научно-практическая конференция «Новое в профилактике, диагностике и лечении заболеваний» / под общ. ред. В.В. Филюка. – Одесса: Управление здравоохранения, 1996. – С. 59.

267.   Фрейд З. О психоанализе / авториз. пер. с нем. – М.: Наука, 1911. – 67 с.

268.   Фромм Э. Психоанализ и этика. – М.: Республика, 1993. – 415 с.

269.   Фрумкин Я.П. Об остром шизоидном состоянии // Труды психиатрической клиники МГУ. – М., 1928. – Вып. 3. – С. 415–418.

270.   Фэйдимен Д., Фрейгер Р. Теория и практика личностно ориентированной психологии. – М.: «Три Л», 1996. – Т. 1, 2.

271.   Хейли Д. Необычайная психотерапия. – СПб.: «Белый кролик», 1995. – 384 с.

272.   Хьелл Л., Зиглер Д. Теория личности. С-Пб.: 1997, 606 с.

273.   Целебное творчество А.П. Чехова. (Размышляют медики и филологи) / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: РОМЛ, 1996. – 51 с.

274.   Черемисин О.В. Анализ типов и особенностей воспитания в семьях подростков с пограничными нервно-психическими расстройствами в связи с задачами психотерапии // Нравственно-этические и клинические проблемы психиатрии и психотерапии. Третья междунар. конф.  Рос.  и  Удмурт.  обществ  психиатров  / под  ред. С.М. Плотникова. – Ижевск, 1992. – С. 15–17.

275.   Чикин С.Я. Врачи-философы. – М., 1990.

276.   Чудин А.С. О вариантах психастенического развития // Вопросы клиники, патогенеза и судебно-психиатрической оценки психических заболеваний. – М., 1967. – С. 114–115.

277.   Шнайдер К. Психопатические личности // Шнайдер К. Клиническая патопсихология. – 14-е неизменное издание, с комментариями Герда Хубера и Гизеллы Гросс. – М.: «Сфера», 1999. – C. 26–57.

278.   Шостакович Б.В. О классификации психопатий // Журнал невропатологии и психиатрии. – 1987. – № 11. – С. 1679–1783.

279.   Шостакович Б.В. Психопатии // Судебная медицина / под ред. Морозова. – М.: «Медицина», 1988. – С. 271–399.

280.   Шостакович Б.В., Таранда З.Г. Вопросы динамики шизоидной психопатии // Пограничные нервно-психические расстройства. – М., 1983. – С. 209–213.

281.   Штеренгерц А.Е. О применении терапии творческим самовыражением в условиях санотория // Научно-практическая конференция по эмоционально стрессовой терапии. – Одесса, 1990. – С. 7–8.

282.   Штеренгерц А.Е., Катков В.Г., Ройз И.Е. Игровая терапия творческим самовыражением в комплексном лечении фобических и навязчивых состояний у детей // Терапия духовной культурой / под ред. М.Е. Бурно, Б.А. Воскресенского. – М.: РОМЛ, 1997. – С. 41–43.

283.   Штутте Г. Психиатрия детского и юношеского возраста // Клиническая психиатрия / под ред. Г. Груле, Р. Юнга, В. Майер-Гросса, М. Мюллера / пер. с нем. Б.М. Сегал, И.Х. Дворецкий. – М.: «Медицина», 1967. – С. 719–723; 777–779.

284.   Эйдемиллер Э.Г. Роль внутрисемейных отношений в развитии психопатий и психопатоподобных расстройств в подростковом возрасте: автореф. дис. … канд. мед. наук. – Л., 1976. – 69 с.

285.   Эйдемиллер Э.Г. Семейная психотерапия при психопатиях, акцентуациях характера, неврозах и неврозоподобных состояниях: методические рекомендации. – М., 1980. – 27 с.

286.   Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Семейная психотерапия. – М., 1990.

287.   Эмоционально-стрессовая терапия в комплексном лечении больных туберкулезом / В.Н. Нелин, О.Н. Нерсесян, Г.Д. Мастеров [и др.] // Психосоматические расстройства и вопросы психотерапии / под ред. Н.С. Казыханова. – Уфа: БММИ, 1991. – С. 17–18.

288.   Эмоционально-стрессовый прием М.Е. Бурно / Е.А. Поклитар, А.Е. Штеренгерц, В.И. Ян и др. // Актуальные вопросы психотерапии и альтернативной медицины / под ред. Штеренгерца А.Е. – Одесса: Гипно, 1994. – С. 46–48.

289.   Энциклопедический словарь живописи / под ред. Мишеля Лаклотта и Жана Пьера Кюзена. – М.: Терра, 1997.

290.   Энциклопедия Символизма / сост. Е. Биркина, Г. Дятлева. – М.: Олма-Пресс, 2001. – 123 с.

291.   Эриксон М. Гипнотическая техника «рассеивания» для коррекции симптомов и облегчения боли. – Московский психотерапевтический журнал. – 1992. – № 1. – С. 97–122.

292.   Юдин Т. И. Психопатические конституции. – М., 1926. – 166 с.

293.   Юдин Т.И. Очерки истории отечественной психиатрии. – М.: Медгиз, 1951. – 341 с.

294.   Юнг Карл. Психологические типы / пер. с нем. – 3-е изд. – М.: «Прогресс-Универс». – 1995. – С. 416–492.

295.   Ялов А.М. Амбулаторная и стационарная групповая психотерапия при неврозах // Ленингр. н.-и. психоневрол. ин-т им. В.М. Бехтерева. – Л., 1990. – C. 21.

296.   Ялов А.М. Интегративно-динамическая модель групповой психотерапии (на основании анализа интеракций членов группы) // Интегративные аспекты современной психотерапии: сб. статей / под общ. ред. М.М. Кабанова. – СПб., 1992. – C. 62–68.

297.   Ян В.И. Опыт применения приема терапии творческим самовыражением при преподавании на педагогическом факультете // Материалы научно-практической конференции по эмоционально-стрессовой психотерапии. – Одесса, 1990. – С. 8.

298.   Яроцкий А.И. Идеализм как физиологический фактор. – Юрьев, 1908. – 303 с.

299.   Яроцкий А.И. О возможности индивидуалистического обоснования альтруистической морали // Вопросы философии и психологии. – 1913. – Кн. 117 (II). – С. 174–225.

300.   Ясперс Карл.  Общая  психопатология  /  пер. с нем. – М.: «Практика», 1997. – С. 346–348; 535–537; 539–540; 993–998; 1001.

301.   Adelman S.A. Psychiatry. – 1985. – Vol. 48, № 3. – P. 246–253.

302.   A family study ofschizotypal disorder / M. Battaglia, L. Bernardeschi, I. Franchini [et al.] // Schizophr. Bull. – 1995. – 2KI. – P. 33–45.

303.   Aichhorn A. Verwahrloste Jugend. – Wien, 1925.

304.   Ajaya Swami. Psychotherapy East and West: A unifying paradigm / The Himalayan Intern. inst. of yoga sci. a. philosophy of the U.S.A, Honesdale (Pa.). – 1983. – C. XIV. – 350 p.

305.   Ammon G. Kreativitat: Therapie und Kunstlerische Gestaltung // Dyn. Psychiat. – 1981. – Bl14. – H. 3. – Р. 101–115.

306.   А prospective study of patient with schizophreniform disorder: a nosological dilemma? / A. Chinchilla-Moreno, M. Vega-Pinero, A. Cebollada-Gracia [et al.] // Actas Luso Esp. Neural. Psiquiatr. dene. Afines. – 1996. – Sep.-Oct. 24(5). – P. 245–251.

307.   Armstrong B. The Creative arts therapists: Struggling for Recognition // Hosp. Commun. Psychiat. – 1979. – Vol. 30, N. 12. – P. 845–847.

308.   Asperger H. Heilpadagogik. 2 Aufl. – Wien, 1956.

309.   Autism as a strongly genetic disorder: evidence from a British twin study // A. Bailey, A. Le Couteur, I. Gottesman [et al.] // Psychol. Med. – 1995. – Vol. 25, № 1. – P. 63–77.

310.   Bailer M., Hautzinger M. Psychosis proneness and social behavior: Social deficits and social competence in subjects with schizotypal or cyclothymic traits // Zeitschrift fur Klinische Psychologie. – 1993. – Vol. 22(4). – P. 406–419. (Sun in Engl., Germ.).

311.   Benedetti G. Der Psychisch Leidende und seine Welt // Die autistiche Persönlichkeit. – Stuttgart, 1964. – Р. 146–147.

312.   Berry F.M. Analysis of processes in bibliotherapy // Hynes A.M. Gorelich proceedings of the fourth bibliotherapy round table. – Washington, 1978. – P. 25–37.

313.   Berze J. Die hereditaren Beziehungen der Dementia Praecox. – Leipzig, 1910.

314.   Berze J. Leitschrift fbr die gesamte Neurologie und Psychiatric. 15. 3/3. Heft, 1935.

315.   Bieber l., Herkimmer l.K. Art in psychoterapy // Am. J. Psychiat. – 1948. – Vol. 104. – P. 627–631.

316.   Biniek E.M. Psychotherapie mit gestterischen Mittelen: e. Einf. in der gestaltungstherapie // Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellshaft? – 1982. – 172 р.

317.   Birnbaum K.В. Die psychoreaktiven (psychogenen) Symptombildungen // Handbuch der Geisteskrankheiten / Hrsg. O. Bumke. – Bd 2. – Berlin: Springer, 1928.

318.   Blackmon W.-D. Dungeons and Dragons: the use of a fantasy game in the psychotherapeutic  treatment  of  a  young  adult // Am. J. Psychother. – 1994. – Fall. 48(4). – P. 624–632.

319.   Bleule E. Dementia preacox Oder Gruppe der Schizophrenien. Leipzig-Wien: Deutiche, 1911. – 240 р.

320.   Bloch S., Grouch E., Reibstein J. Therapeutic factors in group psychotherapy // Arch. Gen. Psychiat. – 1981. – Vol. 38. – P. 519–526.

321.   Burno M.E. Brief methods of Therapy by means of creative self-exprassion // Brief psychotherapy and short term tehniges. – Sofia, 1988. – P. 28.

322.   Burno M.E., Kunda S. Terapija tvorceskim samovyrozenijem // Ctskoslovenska Psyciatrie. – 1990. – Vol. 86, № 5. – Р. 310–320.

323.   Burno M.E. La thflrapie chinique par autoexpression // Psycho-tharapies. – 1994. – № 1. – P. 49–55.

324.   Burno M.E. Clinico-Psychotherapeutic Theatre // Abstracts of the X World Congress of Psychiatry. – Vol. 2. – Madrid, 1996. – Р. 277.

325.   Burno M.E. Therapy by means of creative selfexpression 11 American psychiatric association. Annual meeting. Syllabus. – N.Y. – 1996. – P. 204.

326.   Caplan H.l., Sadock B.J., Grebb J.A. Synopsis of Psychiatry. – 1994. – 1258 p.

327.   Carpenter J.T. Meditation, Esoteric Traditions-Contributions to Psychotherapy // American Journal of Psychotherapy. – 1977. – Vol. 31, № 3. – P. 394–404.

328.   Cosden C., Reynolds D. Photography as therapy // Art Psychother. – 1982. – Vol. 9, № 1. – P. 19–23.

329.    Davidson J. Drug therapy of post-traumatic stress disorder // Br. J. Psychiatry 1992. – Р. 160–309.

330.    Diagnosis and intervention in behavior therapy and behavioral medicine / Ed. by R.J. Daitzman. – New York. – Springer. – 1983.

331.   Franfcl V.E. Nieuswiadomiony byg: For the Polish Edition by Bohdan л Chwedenczuk. – Warszawa, 1978. – 184 р.

332.   Frankl V.E. Theorie und Therapie der neurosis. – New York, 1945.

333.   Frankl V.E. Logotherapy approach to personality // Psychology of personality: Readings in theory / Ed. W.S. Sahakian. – 2 ed. – Chicago, 1965. – P. 184–203.

334.   Franzke E. Der Mensch und sein Gtstaltungserleben // Psychotherapeutische Nutating kreativer Arbeitsweisen. – Bern, 1977. – 352 р.

335.   Fromm E. Psychoanalyse und Ethik. – Zurich, 1954.

336.   Gantt L., Schmal M.S. Art Therapy. A bibliography. – Washington, 1974. – 148 p.

337.   Gogolevitch T. Social Adaptation trough Spiritual Culture // Abstracts of the X World Congress of Psychiatry. – Vol. 2. – Madrid, 1996. – Р. 280.

338.   Gruppenimagination: Gruppentherapie mit dem Katathymen Bilderleben / H. Leuner, L. Kottje-Birnbacher, I. Sachsse [etc.]. – Huber, 1986. – 216 p.

339.   Happe F., Frith U. The neuropsychology ofautism. – Brain, 1996. – Aug., Vol. 119. – Pt. 4. – Р. 1377–1400.

340.   Hennig H. Psychotherapie mit dem Katathymen Bilderleben: Grundlagen u. Praxis der psychotherapeutischen Arbeit mit dem Tagtraum / Von H. Hennig. – Leipzig: Thieme, 1990. – 112 р.

341.   Hoffmann H. Das Problen des Charakteraufbaus. – Berlin: Springer, 1926. – 193 р.

342.   Hoffmann H. Die Schichttheorie. – Stuttgart, 1935.

343.   Hollandsworth J.G. Physiology and behavior therapy: Conceptual guidelines for the clinician. – New York: Plenum Press. – 1986. – C. XVI. – 240 p.

344.   Janet P. Les obsessions et la psychasthenie. – Paris, 1908.

345.   Kanner L. Autistic disturbances of affective contact // Nerv. Child. – 1943. – № 2-3. – P. 217.

346.   Kanner L. Child Psychiatry. 3d. Ed. – Oxford, 1957.

347.   Kaplan H.I., Sadock B.J., Grebb J.A. Posttraumatic stress disorder and acute stress disorder // Synopsis of psychiatry. Seventh edition, chapter 16. – Baltimore, MD: Williams & Wilkins; 1994. P. 606–611.

348.   Kelder P. Die Funf "Tibeter": Das alte Geheimnis aus den Hochtalern des Himalaya lasst Sie Berge versetzen / Aufgezeichnet von P. Kelder; Aus dem Amer. von C. Baker; Bearb. V.Z. Karrer; Einf. von C. Griscom. Wessobrunn. – Integral, 1994. – Р. 93.

349.   Kretschmer W. Synthetische Psychotherapye // Die Psychotherapie (ausgenommen Psychoanalyse) // Psychiatrie der Gegenwart / Hrsg. Von H.W. Gruhle, R. Jung, W. Mayer-Gross, M. Muller. – Berlin-Gottingen-Heidelberd: Springer-Verlag, 1963. – Р. 361–383.

350.   Kretschmer W. Psychoanalyse im Widerstreit-Munchen; Basel: E. Reinhardt, 1982. – 190 р.

351.   Leveau J., Griez E., Mazel J.-B. Therapies comportementales en psychiatrie / Par J. Leveau, E. Griezet J.-B. Mazel [etc.]. – Paris: Masson, 1989. – C. X. – 150 p.

352.   Mayer-Gross W., Slater E.a., Roth M. Clinical Psychiatry. – London, 1954.

353.   Negative outcome in psychotherapy and what to do about it / Ed. by D.T. Mays, C.M. Franks. – New York: Springer. – 1985. – C. XVI. – 365 p.

354.   Personality variations in healthy relatives ofschizophrenics / W. Maier, J. Minges, D. Lichtermann [et al.] // Schizophr. Res. – 1994, Apr. 12(l). – P. 81–88.

355.   Post-traumatic stress disorder in male and female Dutch resistance veterans of WW II in relation to trait anxiety and depression / J.E. Hovens, P.L.J. Falger, W. Op den Velde [et al.] // Psychological reports. – 1994, № 74. – Р. 275–285.

356.   Psychotherapie: Wege zur Veranderung von Einstellung u. Verhalten / Ausgew. u. hrsg. von E. Kriegel et al. – Berlin.  Akad.-Verl. – 1988. – C. X. – 315 р.

357.   Schizoid personality disorder after prenatal exposure to famine / H.-W. Hoek, E. Susser,  K.-A. Buck  [et al.]  //  Am.  J.  Psychiatry.  –  1996. –  Dec., Vol. 153 (12). – P. 1637–1639.

358.   Schneider K. Die psychopathischen Personlichkeiten. 9 Aufl. – Wien, 1950.

359.   Solomon S.D., Gerrity E.T., Muff A.M. Efficacy of treatments for post-traumatic stress disorder: an empirical reviev. – JAMA, 1992. – Р. 268–633.

360.   Spero M.-H. Countertransference-derived elaboration of religious conflicts and representational states // Am. J. Psychother. – 1995. – Winter. 49(l). – P. 68–94.

361.   Suchareva G.E. Problem of the classification of mental retardation // Am. J. Psych., 1972. – Vol. 128. – Р. 29–34.

362.   Tiefenpsychologisch fundierte Psychotherapie mit dem Katathymen Bilderleben : Theoretische Uberlegungen u. klinische Versorgung / Hrsg. von H. Hennig et al. – Halle (Saale). – 1992. – Р. 281.

363.   Ward Т., Hoddinott B. A study of childhood schizophrenia and early infantile autism // Can. Psychiat. Ass. J. – 1965. – Vol. 10. – P. 377.

364.   Waterhouse L., Fein D. Neurofunctional mechanismus in autism 11 psychol. Rev. – 1996. – Jul., Vol. 103(3). – P. 457–489.

365.   West M., Rose M.-S., Sheldon-Keller A. Interpersonal disorder in schizoid and avoidant personality disorders: an attachment perspective // Can. J. Psychiatry. – 1995. – Sep., Vol. 40(7). – P. 411–414.

366.   Whyte R. Psychotherapy – delayed // Br. J. Med. Psychol. – 1994. – Sep., Vol. 67 (pt. 3). – P. 227–230.

367.   Wolff S.,  McGuire R.-J.  Schizoid  personality  in  girls:  a follow-lip study – what are the links with Asperger's symdrome? // J. Child Psychol. Psychiatry. – 1995. – Jul., Vol. 36(5). – P. 793–817.

368.   Wolk J., Pickvance R., Fray E. Drawings Vincent van Gogh. Rijksmuseum Kröller-Muller. – Otterlo, 1990.

 

_______________________

* наряду с другими ранними работами М.Е. Бурно вошла в «Практическое руководство по терапии творческим самовыражением». М.: Академический проект, ОППЛ, 2003, с. 567.

** вошла в «Клиническую психотерапию». М.: Академический проект, 2006, с. 160.

*** вошла в «Клиническую психотерапию». М.: Академический проект, 2006, с. 220.

**** вошла в «Клиническую психотерапию». М.: Академический проект, 2006, с. 167.

***** многие из упомянутых здесь работ позднее вошли в «Избранные труды» / под общей редакцией Е.А. Поклитара (Одесса: «Астропринт», 2007. – 232 с.)

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 616.895.8-08:615.851.82

Гоголевич Т.Е. Психотерапевтическая помощь людям сложного характера (краткосрочная терапия творческим самовыражением пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями). Сообщение 1 // Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика: электрон. науч. журн. – 2014. – N 1 (3) [Электронный ресурс]. – URL: http://medpsy.ru/climp (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  Р’ начало страницы Р’ начало страницы

 

Экзистециальная традиция

Выпуск № 21

Мартюшева В. (Украина) Чудо в хосписе

Максимова Е. (Украина) Самоубийство как ответ человека на вызовы бытия в условиях сужения видения жизненного пространства

Яндекс цитирования Get Adobe Flash player